Желтый дом. Том 1

Смех. Крики. Слов сплошной сумбур.

Мычанье пьяных шалопаев.

Вдруг — виртуозный каламбур

И анекдоты про Чапая.

— Василий Иваныч, спрашивает Петька, ты пол-литра без закуски можешь выпить? Могу, отвечает Чапаев. А литр? Могу. А ведро? Могу. Ну а бочку? Нет, Петька, не могу. Но Ленин может!

То вдруг без видимых причин

Застольный крик смолкает сразу.

В тиши торжественно звучит

Глубокомысленная фраза.

— Я заметил одно очень любопытное явление: поведение советского человека детерминировано в гораздо меньшей степени внешними и в гораздо большей степени внутренними обстоятельствами, чем это принято думать. Вместе с тем, когда приходится иметь дело с предсказанием пове дения советского человека, в гораздо большей мере следует принимать во внимание именно внешние обстоятельсетва; чем внутренние. В чем суть этого парадокса?

— Никакого парадокса нет. В случае предсказания поведения человека следует принимать во внимание внешние обстоятельства, по которым мы и судим о внутренних обстоятельствах, определяющих поведение. Внутренние обстоятельства незримы, они суть лишь отражения внешних.

— Не финти. Внутренние обстоятельства в некотором роде априорны, не являются продуктом отражения. Они...

— Что же, они прирожденны, что ли?

— Нет, они воспитуемы. Но результат воспитания есть некая способность поведения, а не отображения тех ни иных конкретных ситуаций.

То вспыхнет спор из пустяка,

А то слезу любви размажут.

Вот так и тянется, пока

Вон выметаться не прикажут.

Выпив все, что принесли с собой, вытащили спрятанные в загашниках мятые рублевки, трояки и пятерки и перешли на местное пойло — на наливки и настойки системы Росглаввино, которые избегают пить даже уличные алкоголики в подворотнях.

— Не помню ни одного случая, чтобы дело этим не кончалось. И не могу понять, почему мы сразу не начинаем этого, а делаем вид, куражимся?

— Вначале всегда кажется, что на сей раз удастся удержаться на грани. И потом, всегда же приятно поразить друзей завалявшейся случайно пятеркой. А что пить — потом уж безразлично.

Как жаль, что надо уходить,

Как расставаться неохота!

Давай еще часок бродить.

Плевать, что ждет чуть свет работа!

Психоанализ

— Говорят, Барабанова снова берут в институт.

— Говорят. Забавный он тип. Дурак. Прохвост. А тоже того гляди, диссидентом станет. А из-за чего? Из-за сущего пустяка.

— В нашей жизни вообще все решают пустяки. В основе моей жизненной судьбы, например, лежит окурок. Да, представь себе, обыкновенный окурок. Если не веришь, почитай Фрейда.

В казарме раз окурок

Кто-то уронил,

А старшина-придурок

Меня остановил.

Такой-сякой и прочее!..

Сюда, на пол смотри!

И, говоря короче,

Поднять! И... раз, два, три!

А я решил иначе,

Окурок пхнул ногой.

Я некурящий. Значит,

Поднимет пусть другой.

Ах так, сказал ехидно

Товарищ старшина.

Что ж, дальше будет видно!

И вроде — тишина.

Но в полночь, когда вяло

Усталый взвод храпел,

Он сдернул одеяло

И в ухо прошипел:

А ну, вставай, паскуда,

Растяпа, твою мать!

Не рассветет покуда, —

Окурок поднимать!

И пламенем безбожным

С тех пор я весь горю.

Где можно и неможно,

Окурками сорю.

Одну в себе заботу

С тех самых пор ношу:

Замечу: чисто что-то, —

Все оплевать спешу.

Из рукописи

Кажется, я уже говорил, что во всяком крупном историческом движении интеллектуальный уровень руководства движением должен быть адекватен массе участников Движения, определяющей его характер и играющей в нем решающую роль. В данном случае в движение были приведены широчайшие народные массы. Наиболее образованные слои общества оказались в стане врагов, были перебиты или эмигрировали. Так что общий интеллектуальный уровень движения оказался крайне низким. Изо всех лиц, групп и течений, претендовавших на руководство движением, Сталин и связанные с ним лица, идеи, методы, намерения оказались наиболее адекватными этому уровню.

Но что значит «адекватно»? Это ни в коем случае не означает нечто среднее для представителей движения. При этом интеллектуальный уровень руководства не должен быть ниже общего уровня движения. Он должен быть выше. Но не настолько выше, чтобы его не считали чужим сами участники процесса. А главное — он не должен создавать в массе комплекса неполноценности. Наоборот, он должен помогать массе подняться в своем самосознании почти до «высот» ума самого главного руководства. Руководство при этом как будто бы непосредственно общается с массами. Многочисленные посредники, проводники и толкователи либо не замечаются совсем, либо воспринимаются как чисто технические средства общения.