Желтый дом. Том 1

Классификация произведена по признакам возможных случаев с целью упорядочивания. Возможны и другие типы классификаций. Но этот наиболее прост и удобен с практической точки зрения. Быстро установив, к какой клеток классификации относится твой случай, ты сразу же начин ешь обдумывать методы, специфически к нему относящи ся. Например, тебе нужно взять женщину для одноактного употребления в ситуации физиологического голода. Если тебя есть записная книжка с номерами телефонов или хорошая память на этот счет, перебираешь в памяти подходящие номера и начинаешь звонить избранным жертвам, в зависимости от ситуации, приглашая их к себе, напрашиваясь ним или предлагая прогуляться (если у тебя негде и у нее негде). Если у тебя такого списка телефонов нет или он почему-то не сработал, прибегаешь к уличному способу выходишь на улицу и начинаешь приставать к женщина которые тебе кажутся подходящими, под тем или инн предлогом. Предлог — пустяк. Тут проблемы нет: спроси, сколько времени, как пройти туда-то, как ее звать, а не помочь ли ей донести сумку, в конце концов — предложи просто познакомиться, в крайнем случае — предложи прямо зайти к тебе, в подъезд, в подворотню и т.д. Не отчаивайся, если сорвется. Сорвется на одной, найдется другая. Еще не было случая, чтобы число отказывающихся перевалило за десять. Наберись терпения и наглости. Если же обстановка неблагоприятна и вероятностный подход, столь эффективный в современных науках, особенно — в физике, не дает должного эффекта (например — поздно, и десяти штук не будет до утра), прибегаешь к самому мужестве ному методу: хватаешь первую подвернувшуюся пьяную старую бабу и валишь ее тут же за углом. Можешь постучаться к дворничихе, если она незамужняя. В общем, и тут выход есть. Безвыходных положений, как известно, не бывает.

Расставшись с собутыльниками, МНС оказался в положении, когда ему потребовалось «взять женщину» в состоянии физиологического голода и безысходной душевной тоски на одну ночь — случай самый трудный в практике такого рода и редко встречающийся. К тому же он предпочитал пассивные методы. Но он преуспел, хотя вероятность успеха в таких случаях почти равна нулю.

Радость женщине

Мне безразлично, кто есть ты

И почему тут появилась, —

От безнадежной пустоты

Или нечаянно влюбилась.

Пусть черствы руки от кастрюль,

Пусть на одежку денег мало,

Пусть не из этаких красуль,

Что смотрят модные журналы.

Пусть тут убого и темно,

Твое мне зримо совершенство.

Одно лишь то, что ты со мной,

Есть величайшее блаженство.

Падение и взлет Барабанова

Как поется в старой русской песне о Наполеоне,

Судьба играет человеком,

Она изменчива всегда.

То вознесет его высоко,

То в бездну бросит навсегда.

Именно так она поступила с беднягой Барабановым. Его сгубила безудержная тяга к культуре. Краем уха он где-то услыхал, что какой-то иностранный писатель написал книжку «Портрет Дориана Грея», в которой рассказывается о человеке и его портрете. Причем кто-то из них стареет и становится безобразным, а кто-то остается вечно молодым и прекрасным. Кто? Для ответа на этот вопрос у бывшего комсомольского и партийного работника Барабанова ума хватило: младенцы и те знают, что стареет человек, а не портрет! С тех пор Барабанов стал отпускать институтским дамам комплимент: вы, мол, выглядите как портрет Дориана Грея. Дамы, которые кое-что слыхали на этот счет, сначала обижались на него. Но, вспомнив, что он — кретин, прощали. Но вот Барабанов решил блеснуть своей эрудицией на партийном собрании по поводу юбилея Октябрьской революции. Наша советская власть, сказал он, выглядит как портрет Дориана Грея. В зале наступила мертвая тишина. Потом сделали вид, будто ничего особенного не произошло. Но через пару дней Барабанова начали таскать в ЦК и в КГБ. Слух о его хохме распространился. Не знавшие Барабанова придали ей глубокий политический смысл. На отчетно-перевыборном собрании кандидатуру Барабанова не выдвинули в партбюро. Воспользовавшись случаем, Петин освободил  Барабанова от всяких руководящих функций. Обиженный Барабанов, таи и не уразумев причин напасти, стал на глазах леветь. И докатился до того, что на лестничной площадке открыто ляпнул, будто не все диссиденты сумасшедшие и шпионы. После этого ученый совет единогласно провалил его при переизбрании на должность на новый срок. И ему пришлось покинуть институт. Уходя, он сказал: вы меня еще припомните! И его угроза сбылась. Забросив все дела, он написал донос в ЦК, в КГБ, в президиум АН и в редакцию газеты «Правда» на всех руководящих деятелей института. Причем донос аргументированный и документированный. Он сам признался в нем, что собирал эти факты двадцать лет. В ЦК создали особую комиссию для расследования фактов, сообщенных в доносе Барабанова. Петин срочно «заболел» и слег в санаторий. В институте наступило зловещее затишье, — самое удобное время для бездельников и пьяниц. И для Вирусика, конечно.