Жемчуг и Вереск

Но Ньёрд, конечно, ошибался. После операции я чувствовала себя ещё хуже, раны жгло огнём, голова походила на колокол, я даже заплакать не могла, только лежать и подвывать от боли.

– Ваше высочество – кто-то склонился надо мной и обтёр мне лицо мокрой губкой.

– Ты кто? – мне хотелось вскочить с кровати и попробовать убежать от боли, но сил у меня едва хватило, чтобы повернуть голову – около моей кровати стоял мальчик лет 15-16.

– Я Джордан Веласкес, ваш оруженосец.

– А где Ньёрд?

– Его высочество Ньёрд находится с его высочеством Видаром.

– Видар жив? – я вспомнила, как Видар закрыл меня собой от пуль Сенты – как он?

– Он спит после операции.

– Это хорошо. А теперь, Джордан, будь милосерден, придуши меня подушкой.

– Что вы такое говорите, ваше величество?

– Я говорю, что у меня сейчас глаза лопнут или я сама себе перегрызу горло, зови врачей, мне нужно обезболивающее. Ну, живее!!! – заорала я и Джордан в ужасе убежал».

Имея на руках раненых сестру и брата Ньёрда смело можно было причислить к лику святых. Дея и Видар просто сходили с ума от боли и заставляли окружающих страдать вместе с ними. Хотя кто мог понять чувства взрослого человека, который не в силах сам дойти до санузла? Конечно никто. Но хоть на счастье Деи сантехника здесь была на уровне водопровода и ей не пришлось мыться в корыте.

Джордан заменял Ньёрда, когда тот уходил к Видару. Он был добрым мальчуганом и не обижался на Дею на все её колкости и грубости, он ей читал, играл на флейте, рассказывал о королевстве, помогал во время перевязок. Но он же проявил твёрдость, когда Дея стала требовать обезболивающий отвар чуть ли не каждые полчаса.

– Нет – сказал Джордан и всё, тут не помогли ни угрозы, ни слёзы, ни крики – вам это вредно.

– Когда я поправлюсь, то ты у меня получишь – пообещала ему Дея.

– Надеюсь, что только вашу безмерную благодарность, ваше высочество – парировал Джордан и Дея впервые за несколько недель улыбнулась.

Ну а потом на смену телесной боли пришла душевная. Пока Дея была занята выживанием, то её не беспокоили сны или воспоминания, но стоило ей немного оправиться, то её мозг тут же начал свою изощрённую пытку. Днём Дея прокручивала в голове всё, что произошло в тот страшный день или смотрела на фотографию родителей, что принёс ей Ньёрд, и у неё начинало болеть сердце, а по ночам в своих снах тонула в крови своих родных, слышала их крики о помощи, видела их, но никогда не могла к ним приблизиться, и просыпалась от собственных рыданий.

А ведь себя то она спасла. Дея как-то спросила Ньёрда, как ей удалось попасть в Сильванию, ведь она просто потеряла сознание.

– Видимо ты просто очень хотела жить – подумав, ответил Ньёрд – и я рад этому.

А Дея подумала – а разве её родители и Густав не хотели жить? Хотели. Но умерли страшной смертью из-за неё. И как ей теперь с этим жить?

Глава 2 – Эхо прошлого

В один из дней, когда Дея предавалась в своих покоях черной меланхолии, к ней зашел Ньёрд с креслом-каталкой.

– Мы идём в сад. Ты, я и Видар. Пора вам, мою любимые спиногрызики, начать дышать свежим воздухом.

И вот, под нудное ворчание Дейтоны, Ньёрд вывез её в сад. О, он был чудесен – высокие деревья росли ровными рядами, газоны пестрели всеми цветами радуги, и то тут то там виднелись фигуры из живых кустов. Дея даже немного взбодрилась. Джордан нёс плед и корзинку с ланчем. А вскоре к ним присоединился и Видар.

Когда Дея увидела брата, который выглядел так же плохо, как она, то её тут же стала грызть совесть, но она всё-таки нашла в себе силы улыбнуться. Видар тоже улыбнулся и даже пошутил:

– Смотри до чего мы докатились – и он указал на их с Деей кресла-каталки.

Да уж, на фоне пышущего здоровьем Ньёрда и в меру упитанного Джордана Дейтона и Видар выглядели так, словно они уже умерли и стали зомби, а потом их убили ещё раз, и они стали зомби зомби. На длительные разговоры сил у них не было и Дея попросила Джордана почитать им книгу королевы Кайт, которую Ньёрд тоже забрал с земли. Она решила дочитать её, раз уж она теперь здесь. И перипетии жизни Кайт хоть ненадолго, но отвлекали Дею от её тяжелых мыслей.