Жемчужное ожерелье

— Эй, царевич, хоть с виду вы благородный юноша, но решение ваше неверное. Если бы духовник не вселил в нее душу, через неделю отнес бы ювелир украшения на базар. Портной сделал бы то же самое, а столяр подумал бы: «К чему мне этот кусок дерева» и сделал бы из нее небольшой табурет и тоже продал на базаре. Поэтому я присуждаю девушку духовнику, — сказала принцесса.

Как только закончила принцесса свою речь, все гости обрадовались и захлопали в ладоши.

И Бибихалфе-Чинниой удалось вести беседу с принцессой всю ночь. Музыканты играли, девушки и юноши танцевали, пир удался на славу и уже начался рассвет. Дехкане напоили волов и начали запрягать их в плуги. На деревьях проснулись соловьи и завели свои песни. Проснулись и цветы, росинки на них блестели жемчужинами, занималась заря…

— Вашей дочери принцессе Мехринигор понравился приезжий царевич. Всю ночь она разговаривала с ним.

Обрадовался падишах и одарил принесших ему радостную весть. И устроил падишах свадебный пир. Продолжался он сорок дней и сорок ночей. Бибихалфа вернулась на постоялый двор, где оставила джигитов и свой караван. Товары на двухстах верблюдах и золото на ста конях было послано во дворец падишаха как свадебный подарок.

Торжественно сыграли свадьбу принцессы Мехринигор. А после свадьбы пришла Бибихалфа к падишаху.

— Дорогой падишах, — сказала она. — Отпустите меня. Я заберу с собой принцессу и отправлюсь на родину. Пора мне известить отца и мать о своей женитьбе, хочу порадовать их.

— У меня единственная дочь, — промолвил падишах. — Не увози ее, не оставляй меня в печали… Останься здесь, будь вместо меня падишахом. Я уже стар, и буду я твоим визирем.

Бибихалфа не согласилась.

— Если у вас есть дела, есть поручения ко мне, я непременно вернусь, а сейчас позвольте мне уехать.

Хочешь не хочешь, а дал падишах разрешение на отъезд. Приказал он своим людям готовить в дорогу царевича с принцессой. Четыреста верблюдов были нагружены товарами, двести коней — золотом, серебром и дорогими вещами.

— Позовите конюха принцессы! — приказала Бибихалфа. Пришел конюх и низко поклонился царевичу. Узнала в нем Бибихалфа своего Бахтиера. Был он одет бедно, на ногах старые стоптанные сапоги, весь он рваный, грязный, обросший. Ничуть не похожий на сына падишаха. Велела Бибихалфа слугам:

— Помойте его, наденьте на него новую и легкую одежду, пусть он ведет коня принцессы под уздцы.

Приготовили все к отъезду, приставив к принцессе сорок служанок и триста воинов, с музыкой проводили новобрачных. Провожал их и сам падишах со своим войском.

Долго ехали Чинниой-Бибихалфа и принцесса с провожающими их воинами, жгли ночами костры. Долго ехали, трудные пути преодолевали. Когда уже недалеко было до их родного города, караван остановился привалом на берегу реки. Зарезали баранов, сварили еду и накормили всех. Отдыхали они здесь один день. Отозвала Бибихалфа конюха в сторону.

— У меня дело в городе, — сказала она. — Займет оно всего час. Если я не вернусь через час, то забирайте все, что здесь есть: и караван и принцессу, и отправляйтесь куда хотите. Я доверяю все вам. До встречи, будьте здоровы. — Она вскочила на коня и поскакала к городу.

Удивился конюх, услыхав такие слова хозяина. Заночевал караван здесь же, у реки.

Оставив караван на берегу реки, Бибихалфа поскакала прямо во дворец Одилшаха, вошла и сказала:

— Ваш сын везет принцессу Мехринигор, дочь еменского падишаха, нужно их встретить, только не говорите, что это я известила вас.

На другой день к полудню со стороны города раздался какой-то шум, и пыль поднялась до неба.

«Это, наверное, царевич возвращается», — подумал Бахтиер. Люди приблизились. Смотрит Бахтиер, а впереди его отец Одилшах. Спешился падишах, рыдая, бросился к сыну, они обнялись.

— Поздравляю с невестой, сынок, добро пожаловать в родной город. Мы выехали встретить вас.

Изумился царевич Бахтиер, не зная, что ответить. «Откуда они узнали, что я здесь?» — думал он. «Будь что будет», — и не промолвив ни слова, повел он караван в город.

Одилшах в честь возвращения сына устроил пир. Двадцать дней и двадцать ночей веселился народ. «Кто же тот юноша, который оставил мне принцессу, добыв ее с таким трудом?» — ломал себе голову Бахтиер день и ночь.

Как-то во время завтрака в покои Бахтиера вошла Чинниой с горячими лепешками, свежеиспеченной самсой и чашкой сливок. «Хочу позавтракать с вами», — проговорила она. И принцесса и царевич радушно встретили ее. За чаем они разговаривали.

— Где же вы нашли такую прекрасную пери? — спросила Бибихалфа у Бахтиера.

И царевич подробно рассказал все, что с ним приключилось. Услыхав такие слова, удивилась принцесса Мехринигор.

— Видать, тот юноша, что добыл для вас принцессу, хороший человек, — сказала Чинниой.

— Сам не знаю, царевич ли он или просто святой, — ответил Бахтиер.

— А вы узнали бы его, если бы увидели? — спросила Чинниой.

— Не знаю, как-то он стоял ко мне спиной и я увидел у него за левым ухом родинку, по этой родинке узнал бы, — сказал Бахтиер. Чинниой показала родинку за левым ухом:

— Похоже?