Жена чайного плантатора

– Дорогая, не настолько близки. Просто поцелуй.

– А сейчас?

– Все давно уже в прошлом. Поверь. У тебя не было поводов для беспокойства, хотя, признаюсь, я хотела, чтобы ты думала, будто они есть.

– Зачем?

– Наверное, меня это забавляло, к тому же я не люблю проигрывать. Но ты мне верь, когда я говорю, что теперь люблю вас обоих. – (Гвен слегка нахмурилась.) – Это правда. В любом случае у меня теперь роман с этим очаровательным басистом. – Она кивнула в сторону своего соседа и чмокнула его в щеку.

Гвен рассмеялась, и Кристина подхватила ее смех. Устыдившись своих сомнений в Лоуренсе, она очень обрадовалась подтверждению, что он не поддался на искус, и расслабилась – такой легкости на душе ей давно уже не доводилось испытывать.

Музыканты стали подниматься и брать инструменты, чтобы продолжить концерт. Басист поцеловал Кристину в губы и ушел, она улыбнулась ему. Участники группы стояли на сцене и перешучивались, а Гвен краем глаза приметила направлявшегося к ним мистера Мура, он был еще слишком далеко – не разглядеть, играет ли на его губах улыбка. Кристина тоже обратила на него внимание, протянула Гвен руку, и та, взяв ее, удивилась крепости пожатия. Очевидно, для банкирши эта сделка значила не меньше, чем для них с Лоуренсом. Женщины не сводили глаз с приближавшегося Мура, которому приходилось продираться сквозь компании кутил и увиливать от танцующих пар.

В ту ночь Гвен и Лоуренс предавались любви с особым пылом и по большей части молча. После этого Лоуренс смотрел на нее с таким обожанием в глазах, что она удивилась, как можно было допускать хотя бы мысль о том, что он все еще испытывает какие-то чувства к Кристине. Гвен попыталась подсчитать все те маленькие и большие знаки любви, которые муж сделал ей за прошедшие годы: нефритовое ожерелье, подарок на день рождения, прекрасная индийская шелковая картина и десятки других незначительных, но продуманных сюрпризов – всего не перечесть. Благодарная мужу за каждую мелочь, она покрывала его лицо поцелуями.

– С чего это?

– Я очень счастливая женщина, вот и все.

– Это мне повезло с тобой.

Гвен улыбнулась и сказала:

– Мы оба везунчики, – потом встала и пошла в ванную.

Вечер прошел превосходно. К счастью, новости Мур принес хорошие, думала она, включая воду, чтобы сполоснуть лицо. Ему удалось передвинуть некоторых клиентов, которые подавали рекламу на декабрь, и хотя особо бурного эффекта от кампании ожидать уже не приходилось, все равно этого хватит… пока. Они повторят свой выход еще раз в феврале, зажав конкурента между двумя волнами рекламы.

Выключив воду, Гвен услышала телефонный звонок в спальне. Дверь ванной была чуть приоткрыта, и она поняла, что Лоуренс уже снял трубку.

– Ты знаешь, что я об этом думаю. – Он говорил негромко, но внятно. – Почему тебе так важно обсудить это именно сейчас? По-моему, мы обо всем договорились. – Последовала пауза, пока говорил человек на другом конце провода, потом опять раздался голос Лоуренса: – Моя дорогая, ты знаешь, что я тебя люблю. Пожалуйста, не плачь. Мне есть дело. Но этого просто никогда не будет. Эти дни остались в прошлом. Я уже объяснил тебе, как все должно быть. – (Еще одна недолгая пауза, в этой тишине Гвен слышала тревожный, выжидательный стук собственного сердца.) – Хорошо, посмотрим, что можно сделать. Конечно я люблю тебя. Но ты должна наконец прекратить все это. – (Гвен обхватила себя руками.) – Да, как только смогу. Обещаю.

Она согнулась пополам. Кристина обвела ее вокруг пальца как дурочку.

Глава 32

На борту корабля Гвен набралась храбрости и заговорила с Лоуренсом о том телефонном звонке, но он пробурчал в ответ что-то невразумительное насчет работы и отвернулся. Гвен отчаянно хотелось, чтобы муж признался: Кристина до сих пор сходит по нему с ума, и чувствовала себя глубоко уязвленной тем, что супруг не был с ней откровенен. Однако устраивать ссору в море, когда будет некуда деться друг от друга, – это плохая затея. А по приезде домой они почти сразу столкнулись с Верити, от которой разило табаком, алкоголем и немытым телом, так что все остальное отошло на дальний план.

Дворецкий открыл дверь и не смог помешать Верити ввалиться в гостиную, где Лоуренс и Гвен отдыхали на следующий день после окончания их долгой и утомительной поездки. От Макгрегора они уже знали, что Верити наплевала на распоряжения брата, регулярно приезжала в непотребном виде и оставалась в доме на ночь или две. У нее был свой ключ, но к тому моменту, как Макгрегор узнавал о ее приезде, Верити успевала уехать.

При виде своей немытой-нечесаной сестрицы Лоуренс встал. С трудом сдерживая недовольство, он спросил ее, что происходит. Верити рухнула в кресло, сцепила руки на коленях, повесила голову и заплакала.

Гвен подошла к ней и опустилась на пол рядом с креслом:

– Скажи нам, в чем дело.

– Я не могу! – со стоном произнесла Верити. – Я такого натворила.

Гвен протянула руку, чтобы утешить золовку, но та ее оттолкнула.

– Это из-за Александра? Можем мы чем-то помочь?

– Никто мне не поможет.

Лоуренс терял терпение: