Жена чудовища (СИ)

Лиссаром — это первый младший титул в семье, который когда-то носил мой супруг. Второй младший титул благополучно принадлежит дяде моего супруга, у которого есть наследники. Если порядок наследования когда-нибудь не удастся соблюсти, им опять станет распоряжаться герцог Нивер. Если Валантена когда-нибудь расколдуют, он станет графом Истереем, это лишь номинальный титул, его может носить второй сын герцога, но не сын второго сына. А вот виконтство Жаккрей принадлежит в первую очередь Валантену как сыну своей матери, и в дальнейшем перешло бы его сыновьям. Короче говоря, этот титул мог бы получить ваш второй сын, а вместо этого он достанется второму сыну графини Каридан.

Тьяна, слушая внимательно, к концу этой речи все равно запуталась в хитросплетениях титулов Айдов, разве что последовавшее после «короче говоря» не вызывало вопросов. И еще понятно стало, что младших титулов у герцога… «как блох на собаке», по любимому выражению покойной бабушки, старой баронессы Рори. Им жаль один для Уны?..

Титул для их второго сына. Да, действительно, хорошо бы. Но у них пока нет и первого сына…

— Овертина, мама хотела, чтобы это виконтство осталось за Уной, — сказал Валантен как-то устало, — и отец с ней соглашался.

— Валантен, ваши родители при жизни определили приданое Уны. Покойный герцог обо всем оставил четкие распоряжения. Если он сам не приписал Жаккрей к приданому Уны, значит, он не захотел этого. И о том, что он сожалел о помолвке с Кариданом и мечтал ее расторгнуть, вы, конечно, помните.

— При том, что отец тепло относился к младшему Каридану, — вмешался герцог Кайрен, — да, было время, когда он хотел отдать титул Уне. И не могу не признать, что помолвка с Кариданом не очень удачна в смысле выгод для семьи. Отец заключил ее из дружбы со старым графом Кариданом. Видимо, к концу жизни он стал практичнее, потому и сожалел.

— Возможно. Но брак с принцем Крансартом был бы идеальным во всех отношениях.

— Кроме одного, — вдруг вмешалась Тьяна, — Уна не любит принца, но любит Эрката.

— Моя дорогая, — приподняла бровь Овертина, — вы приехали сюда, не будучи влюбленной в Валантена. И в результате вы с ним воркуете как голубки и радуете этим нас всех. И потом, когда ваши дети вырастут, я посмотрю, станете ли вы так уж серьезно относиться к их первым влюбленностям.

Тьяна оглянулась на мужа — при словах невестки он слабо усмехнулся. Он больше не пытался вмешаться в беседу, молча слушал, поглядывая то на Овертину, то на брата, а его рука как бы невзначай легла на плечо Тьяны.

— Любовь моя, не вижу большого повода переживать, — со вздохом сказал герцог жене, — действительно, положение Эрката Каридана стоит немного ээ… подтянуть. Уна наша сестра, дочь герцога Нивера, ей следует быть хотя бы виконтессой. Но передача титула, конечно, не будет безусловной. Наследование — только сыновьями Уны. в следующем поколении — только наследниками старшего сына, в противном случае титул вернется нам. Никто не запретит нам вписать эти условия, доминат у нас. Но пока я тоже вижу этот жест целесообразным.

Овертина терпеливо выслушала мужа, встала, прошлась по комнате, остановилась у столика, на который Тьяна, войдя, положила шкатулку с рубинами Кариданов. Открыла шкатулку и полюбовалась блеском рубинов.

— Восхитительные камни, — сказала она, — Кариданы заплатили достойно. Тин, вам пойдут рубины.

— Миледи, я не буду это носить.

— Да? — бровь герцогини опять приподнялась, — ну ладно. Интересно, если оценивать Жаккрей не как гербовое владение, а просто как старый замок на куске земли и немного бурелома вокруг, то сколько таких можно купить за эти камни?

— Несколько, я полагаю, — глянув на нее исподлобья, бросил герцог.

— Согласна. Но Жаккрей дает право на голос в Совете Арлинов. Тин. вы ведь изучали историю? Знаете, что, к примеру, двести лет назад Совет Арлинов законно сместил короля? После этого началась Двадцатилетняя война. Смещенный король так и не смог вновь занять престол.

— К чему вы сказали это, Овертина? — воскликнул герцог сердито.

— Не знаю, милорд. Так, вспомнилось. А, вот оно: я считаю, что отдавать в чужие руки даже крупицы возможностей неразумно. Считайте это фантазиями глупой женщины, как угодно!

— Каких возможностей? Занять место в Совете Арлинов? — герцог улыбался, — но у нас этих мест четыре, дорогая, помимо Жаккрея. А Жаккрей достанется мужу сестры. В сущности, мы ведь неплохо ладим. И с его братом тоже. Нас никому не сломить, не волнуйтесь.

— Четыре, — повторила Овертина, — но на самом деле есть вы и ваш дядюшка. То есть два. Лиссар и Истерей пока эфемерны, нет человека — нет места в Совете Арлинов. Они могут так и остаться дымом. Ваш дядюшка не всегда спешит вас поддержать. А Жаккрей теперь получит владельца. И его голос будет равен вашему.