Жена чудовища (СИ)

— Благодарю, эссина, но я до сих пор не жаловалась! — удивилась Тьяна.

От мешочка с травами пахло вроде приятно и ненавязчиво, она так решила, поднеся подарок к самому носу. А вообще, разобрать было трудно, мешал густой травяной запах, висящий в лавке.

— Ой ли? — приподняла бровь травница, — что же, значит, это для того, чтобы впредь тоже не жаловаться. А о чем вы спросить хотите? Спрашивайте.

В наблюдательности ей не откажешь, Тьяна действительно задумала кое-что спросить.

— Моя двоюродная бабка была одаренной, как я понимаю. Есть ли у меня хотя бы крупицы дара, и могут ли мои дети получить его?

— Кровная родственница по прямой линии? — без удивления уточнила травница, — и она была действительно признанной одаренной? Но вы ведь благородной крови, миледи?

— Родная сестра ее деда была моей первой наставницей, — вмешалась Эль.

Травница подумала немного, не спеша ответила:

— Дара у вас нет. Если это к тому, надо ли его прятать. И пить зелья, чтобы ребенку не досталось, подавно не надо, это не на пользу. Не беспокойтесь ни о чем таком, миледи. А крупицы дара есть у многих, и никому не мешают. Наоборот, от них только польза. У детей ваших полный дар, конечно, открыться может, — она вздохнула, — но заранее не стоит ничего предпринимать. Не беспокойтесь, миледи, детей у вас, скорее всего, будет несколько, и все здоровые. А достанется ли кому из них дар — только Пламя Всеправедное знает. А подушечку мою держите возле себя.

— Благодарю, — Тьяна отвела взгляд, подавив всколыхнувшееся было раздражение.

Опять ей предрекают много здоровых детей, во всяком случае, несколько. Наверное, она локти успеет искусать, пока дождется. Кто бы сказал еще, когда?..

Тьяна потянула из сумочки кошелек, но Эль ее опередила, быстрее достала и высыпала на прилавок монетки.

— Говорю же, это мой подарок вам, миледи, — пояснила она, — могу ведь и я вам что-то подарить, да?

Покинув лавку, они не спеша вернулись в гостиницу. Не опоздали, вот-вот должны были подать уже заказанный ужин, но прежде Тьяна попросила принести мятного чая. Завтра еще день в карете — и она дома. Она дома!

Приказчик казался каким-то беспокойным — почему? Кивал, дергал плечами, словно стараясь обратить на что-то ее внимание.

— Леди Айд?

Она оглянулась — в нескольких шагах позади стоял рослый полусотник Ниверской стражи. Он был ей не знаком, но она узнала форменный костюм цветов Нивера, кокарду на подбитой войлоком шапке. За ним, в шаге — еще трое. Ага, а подходя к гостинице, Тьяна обратила внимание, что вся коновязь занята.

Неужели здесь полусотня стражников? Ради нее? Столько-то — зачем? Где-то под ложечкой засосало от очень неприятного предчувствия.

— Да, эсс? — отозвалась она, стараясь казаться невозмутимой.

— Я должен немедленно доставить вас в Нивер, миледи. Это приказ моего герцога.

— Но это невозможно! — вырвалось у нее, — не сейчас!

— Приказано — немедленно, миледи! Разумеется, не ночью. Но завтра утром — немедленно.

— Эсс, я здесь с разрешения моего мужа, — сказала Тьяна, — я не доехала до моего родного замка совсем немного. И вы предлагаете развернуться и ехать обратно?

— Приказ его милости герцога Нивера, миледи.

— Но вы ведь понимаете, что это глупо и жестоко, эсс? Наконец, какова причина? Что-нибудь случилось?

Собственно, она и сама прекрасно понимала, что уговорить служаку, взывая к чему-то, кроме его долга, бесполезно. Зачем говорила все это — непонятно. Скорее, чтобы самой успокоиться и осознать.

— Лишь приказ герцога, миледи. Я не могу решать, обсуждать и прислушиваться к своим чувствам. Могу только препроводить в Нивер, обеспечив охрану, — на его лице мелькнуло что-то похожее на сочувствие.

— Проводите меня сначала до Рори, охраняйте там несколько дней, а потом препровождайте в Нивер, — предложила Тьяна, все-таки не теряя надежды.

Так она хотя бы повидает своих.

— Это невозможно, миледи, — все, теперь твердокаменное выражение прочно приклеилось к физиономии полусотника.

— У вас есть письменный приказ от герцога?

— Конечно, миледи, — этот письменный приказ болтался на запястье полусотника в кожаном футляре и был передан Тьяне в мгновение ока.

Она нарочито внимательно прочитала каждое слово, написанное знакомым почерком на плотной гербовой бумаге Айдов. Все верно, почерк самого герцога, его подпись и печать. И то, что бумагу написал собственноручно Кайрен Айд, а не его секретарь, говорит о волнении его милости и о том, какое значение он придает приказу. Его верный слуга не посмеет не исполнить.

Бессмысленно и жестоко. Да, конечно, ее заранее предупреждали. Герцог прав.

— Благодарю, что не настаиваете на немедленном отъезде, эсс, — сказала Тьяна, — увидимся утром.

Поднимаясь по лестнице к себе в комнаты, она не чувствовала себя побежденной. Уехать обратно в Нивер, завтра? Посмотрим…