Жена чудовища (СИ)

— Я понимаю, — кивнул Хойр, — нрав у некоторых одаренных бывает настолько ужасен, что я теряюсь.

— У нее был не ужасный нрав. — возразила леди Фан, — а то, что она говорила иногда, не так и важно.

— Но она была чрезвычайно одаренной, насколько я понял. Весьма известной персоной на Дороге. О ней знали в нашей гильдии, но не знали, что она благороднорожденная, это неожиданно, конечно. И что ее двоюродная внучка стала леди Айд — тоже.

— У Тьяны нет способностей, — резко возразила леди Фан, — Айнора сама так считала.

— Нет, конечно, — согласился Хойр, — и у вас, миледи, нет способностей. Однако это вы играли на бубне, чтобы Айнора могла видеть, а леди Айд ведет себя, как никакая другая. Чтобы зернышко выросло, возможно, его нужно просто поливать и удобрять. Конечно, это уже не касается леди Айд, и никто не станет измерять ее силу.

— Тьяна просто ведет себя не как манерная дурочка, способная замечать лишь внешнее.

— Конечно, — кивнул Хойр, — хотя в этом и заключается необычность. У меня к вам, вообще говоря, вопрос, леди Фан. Айнора гадала тогда, в монастыре, о леди Айд, конечно. Какой же результат?

— Вы сами знаете, как сложно бывает понять, — она пожала плечами, — но в целом гадание порадовало. Оно обещало Тьяне детей, и сына — первого, любовь и благополучие, скорее всего. И какие-то невзгоды и даже смерть могут прийти в Нивер.

— Хм… Это уже печально. Почему же вы не сказали мне?..

Вопрос она пропустила мимо ушей. Ответ ему и самому известен: предсказание гадалки дело личное.

— Тьяна должна кого-то простить, — добавила она, — и не быть покорной. Поступать так, как ей самой покажется правильным.

— Хм, — Хойр опять печально вздохнул, — то-то будет рад его милость. Даже не знаю, как ему такое и сказать.

Хотя, конечно, про детей — это хорошо. Вы не упомянули лорда Айда. Но смею надеяться, что речь об его детях. «Не быть покорной», — он заулыбался, — иными словами, взращивать в себе такой же дурной нрав, как у всех колдуний на Дороге? Что-то я не встречал ни одну послушную и милую. На Дороге таким не выжить, только притворяться, разве…

— Не говорите герцогу, вот и все, — посоветовала леди Фан, — и, думаю, у Тьяны не получится взрастить такой нрав, — она улыбнулась, поглаживая кожу бубна, — семейное воспитание, все-таки. Лучше скажите про ту девочку, ученицу Айноры. С ней все в порядке? Как она?

— Да-да-да, — спохватился Хойр, — все хорошо. Она, как вы и предупреждали, очень ловко скрывала дар, даже чересчур ловко, он у нее почти не проявляется, но явно есть. Но это восстановится. Я благодарен вам за то, что вы передали гильдии такую ученицу, миледи. Она, несомненно, покажет себя в дальнейшем.

— Я надеюсь. Ее можно навестить? И вот, деньги на все необходимое, — она достала кошелек, который специально не спрятала далеко, — и как ее зовут, кстати? Я ведь так и не спросила.

— Она назвалась Эль. И лучше тогда вам самой купить все по списку и отвезти, — сказал Хойр, — когда будете уезжать, в Ниверсолле… Когда вы планируете отъезд, миледи?

— Уже на днях, — вздохнула она, — конечно, меня беспокоит, как все сложится у Тьяны, эсс. Но еще есть племянник, который в тюрьме и болен, и которому не помочь без денег. Мне не стоит задерживаться. Что касается Тин, вся надежда на вас, эсс.

— Конечно-конечно, миледи. Кстати, — он с видом фокусника вынул из кармашка на поясе маленький бархатный мешочек, — ваши серьги, миледи. Просто иногда его милость выдает мне некоторые суммы на необходимые расходы, связанные с моим ремеслом. Я подумал, что этот расход как раз связан.

— Благодарю, эсс, — не стала отказываться она, и вытряхнула на ладонь серьги.

Те самые, не очень нужные, сапфировые. И она подумала, что расстаться с ними было бы все-таки жаль, пожалуй.

— Я позволил себе в качестве маленького подарка наложить на них легкое заклятье. На здоровье и безопасность, ничего более. Вам ведь предстоит долгое путешествие, леди Фан.

— Благодарю, эсс, вы так любезны…

— Пока оставлю вас. Однако, если желаете… Я сейчас отпущу почтового голубя с письмом моему собрату по профессии. Можно положить записку для вашего племянника, он передаст. Да-да, он служит в долговой тюрьме в Каттее. Напишите, и можете пройтись со мной до голубятни, если желаете прогуляться, разумеется. Или просто отдайте мне.

— О, да, я напишу, и охотно прогуляюсь, — она быстро села к столу, выдернула из бювара лист, оторвала от него полосу в три пальца шириной, как раз для голубиной почты.

Хойр поглядывал одобрительно.

Она, торопясь, написала несколько строк, заметила:

— Надеюсь, мы все уладим прямо на месте и я увезу его домой.

— Полагаю, это возможно, — Хойр распахнул перед ней дверь, — я вижу, в семье многое происходит благодаря вам, миледи.

— Ну, что вы. Вовсе нет, — она покачала головой, — я давно вдова, привыкла сама вести дела, обо мне некому было заботиться. Теперь, впрочем, подросли сыновья, и стало в чем-то проще, в чем-то сложнее.

Мать Тьяны никак не оправится после смерти мужа. Она словно потерялась.