Жена наверху

Она положила ладонь на мою руку и прижалась всем телом так, что я почувствовал давление ее груди на свой бицепс. Мне нравилась Бланш, определенно не нравился Трипп, а Беа настолько ушла с головой в дела «Сазерн-Мэнорс», что мне стало казаться, что я больше никогда ее не увижу. Но секс с ее лучшей подругой принес бы мне больше проблем, чем оно того стоило, и, честно говоря, деньги Беа нравились мне больше, чем секс с кем бы то ни было. Но это не означало, что мне не хотелось заставить Беа слегка поревновать.

Поэтому я не делал ничего предосудительного, но и не пытался избегать внимания Бланш. Я отвечал за ремонтные работы в ее доме, так что не мог просто отмахнуться от нее. Мы встречались на деловых обедах, чтобы обсудить архитектурные эскизы и выбор сантехники. Во второй половине дня я заглядывал к ней домой, чтобы посмотреть образцы краски. Мы переписывались, согласовывая время следующей встречи. Все это казалось мне безобидным, но, боже, Беа вышла из себя.

И не то чтобы я не понимал, зачем это делает Бланш. Я стал просто последним оружием в той холодной войне, которую они вели с детства, но было приятно, что Бланш уделяла мне столько внимания. Беа была так занята построением своей империи, что перестала смотреть на меня так, как раньше. Как теперь смотрела на меня Бланш.

Так что, возможно, я слегка поощрял ее. Возможно, я флиртовал с ней в ответ. Может, я специально оставил свой телефон без пароля, чтобы Беа могла вынюхивать все, что ей заблагорассудится.

Тем не менее, рано или поздно все сошло бы на нет, если бы не всплыло то дерьмо о маме Беа.

Я снова заглянул после обеда к Бланш, но на этот раз она решила приветствовать меня поцелуем – и да, я позволил ей. Один короткий поцелуй. Мне было любопытно посмотреть, как далеко она зайдет, и, честно говоря, интересно было узнать, как далеко способен зайти я сам, но, как ни странно, меня к ней не потянуло. Бланш была хорошенькой и явно влюбленной в меня, но в ней не чувствовалось настоящей искры, и через некоторое время я мягко оттолкнул ее.

– Мы не можем так поступить, – помню, сказал я ей. – Беа этого не заслуживает.

И будь я проклят, но это стало ошибкой с моей стороны. Я успел заметить, как лицо Бланш скривилось в уродливую гримасу.

– Беа?! – едва не рассмеялась она. – Да ты вообще знаешь Беа?!

Бланш выпалила это с такой злостью, что я подумал, не пьяна ли она, но нет, она пила только сладкий чай, и ее взгляд не был затуманен.

– Ты знаешь, что ее родители оба были алкоголиками? – спросила она. – Знаешь, что ее зовут даже не Беа? – Бланш ткнула себя пальцем в грудь. – Я дала ей это имя. Она была Бертой, когда я с ней познакомилась. – Она недоверчиво фыркнула. – Гребаной Бертой.

Про смену имени мне было известно, и я не понимал, почему Бланш придавала этому такое большое значение. Мне не нравилось, когда меня называли Эдвард, поэтому я никогда не представлялся так, и мне было наплевать, если Беа точно так же ненавидела имя Берта. Но я не знал, что ее родители были алкоголиками, а мне не нравилось, когда меня застигали врасплох.

– Ты знаешь, что ее мать свалилась с лестницы, когда в доме помимо нее была лишь Беа?

Я увидел по лицу Бланш, что она пожалела о своих словах в ту же секунду, как они прозвучали, увидел, как на мгновение раздулись ее ноздри и расширились глаза, что означало, что даже сама Бланш

поняла, что зашла слишком далеко, но я старательно сохранял невозмутимое выражение лица.

– Ты сама только что сказала, что ее мать была пьяницей. Пьяницы часто падают, – ответил я ровным голосом.

– Да, ну что ж… – Бланш колебалась, и я практически видел, как в ее глазах пронеслись все мысли. – Эта пьяница упала примерно через две недели после того, как опозорила Беа на важном мероприятии в честь «Сазерн-Мэнорс», так что… – Она пожала плечами. – Сам подумай.

Было смешно думать, что Беа могла иметь к этому какое-то отношение. По крайней мере, я пытался убедить себя в этом, но потом задумался.

В моей собственной фирме работала секретарша, Анна. Она была хорошенькой и милой, устроилась к нам сразу после колледжа, но Беа захотела избавиться от нее с самой первой секунды знакомства. Я ничего не предпринимал, потому что Анна отлично работала и, черт возьми, у меня никогда не было извращенной склонности приставать к своим сотрудницам, так что я не смотрел на нее как на ежедневное искушение. Но потом кто-то стал воровать мелкую наличность, и однажды, когда Беа принесла в офис обед для меня, она полезла в ящик стола Анны за ручкой и там, в глубине, нашлись пропавшие деньги. Анна плакала и клялась, что не делала этого, но что мне оставалось, кроме как уволить ее?

Мне уже тогда это казалось подозрительным: Анна не походила на воровку, а Беа не нравилось, что она работала у меня, и именно Беа нашла деньги… Все слишком удачно сложилось. Но я ничего не сказал, потому что даже не знал, что сказать. Мне, конечно, не нравилось думать, что моя жена может быть такой интриганкой.