Жена (не) подарок

Однако его взгляд и неподдельное удивление убедили меня в обратном. Я аж выдохнула. Тогда-то и решила окончательно: кому довериться, если не ему?

А потом начался форменный допрос с пристрастием. Вопросы сыпались один за другим. Многие из них ставили меня в тупик, заставляя краснеть: я попросту не знала ответов.

Оказалось, не так уж хорошо знала собственного мужа. Да что там, фактически и вовсе не знала — во всяком случае настоящего.

Теперь сомневалась, было ли правдой хоть что-то, что он рассказывал о себе, когда мы делились сокровенным. По всему выходило, что я делилась, а вот он?

По словам Олега, до восьми лет он жил с отцом и матерью в городе. Затем родители перевели его на домашнее обучение и уехали в глухую деревеньку буквально на несколько домов. Мол, устали от городской жизни. Там и прошли следующие три года его жизни, о которых он мало что помнил. «Нескончаемый день сурка», — так их описывал.

Через три года отец и он сам снова вернулись в город, но... уже без матери. Она умерла, и ее похоронили там же, в деревне.

Что с ней случилось и от чего она умерла, Олег со мной не обсуждал. «Не помню», — вот и весь ответ.

Возможно, так оно и было. Я предположила, что она заболела и ее попросту не успели спасти, потому что врача или хотя бы фельдшера в деревушке, конечно, не было, а помощь из города доехать не успела. В общем, в душу с расспросами не лезла, сочла это бестактным и неуместным.

Помню, тогда еще проскочила грешная мысль: «У него аж до одиннадцати лет была мать!» Мне, выросшей в детдоме, это казалось манной небесной.

На этом мои познания о прошлом Олега заканчивались. Дальше все как у всех: университет и работа. Отца он похоронил на третьем курсе. О нем, кстати, тоже особо не распространялся.

Артур спрашивал и о работе моего бывшего мужа, да вот только сказать мне было фактически нечего. Термины, которыми изобиловала речь Ремезова, когда речь шла о его специальности, мигом отключали мой мозг. Слишком далека я от инвестиций и банковской сферы.

Наверное, не сильно помогла Артуру, хотя очень старалась.

Теперь дело за ним. Арчи наверняка усилит охрану, и в его дом Олег не проберется. Тут я в безопасности.

Я смыла с себя воздушную ароматную пену и начала собираться. Через полчаса спустилась в столовую.

Артур уже завтракал.

— Доброе утро, — улыбнулся он, — как ты?

— Нормально, — вернула улыбку я.

Только присела за стол и потянулась за стаканом воды, как почувствовала запах бекона, шумно втянув воздух, и все. Закрыв рот рукой, молниеносно вскочила и бросилась вон из столовой.

Слава богу, успела до ближайшей уборной.

Умылась и вздохнула, глядя на себя в зеркало. М-да, вид бледноватый.

Я вернулась в столовую и снова присела на стул.

— Прости, — развела руками, — утренняя тошнота.

Артур молча кивнул, сканируя меня каким-то странным взглядом.

Я четко ощутила: что-то в нем неуловимо изменилось. Его напряжение стало практически осязаемым.

— Что-то случилось? — нахмурилась я.

— Часто тошнит?

— Ага, — подтвердила я и криво улыбнулась. — Жесть, если честно.

Лицо Артура вытянулось, он даже вилку отложил в сторону.

— Ты чего? — склонила голову набок я.

Сочувствует, что ли? Надо же, какой чуткий.

— Не переживай, не я первая, не я последняя. В конце концов, это скоро пройдет. А-а-а, — вдруг осенило меня, — или ты о ребенке беспокоишься? Так я узнавала: в моем случае малышу ничего не грозит.

Я потянулась за стаканом и отхлебнула воды.

Артур слегка нахмурился, качнул головой, хмыкнул и снова взялся за вилку. При этом плечи его явно расслабились.

— Кстати, спросить хотела. А охранники что, до вечера ждать меня будут у входа?

— У какого входа? Где ждать? — не понял Арчи.

— Ну как где, на работе, — пожала я плечами. — Я на утро отпросилась, конечно, но не на весь же день.

— Зачем тебе работать? — Брови Арчи поползли вверх. — Уволься.

— Вот еще! — фыркнула я. — Во-первых, я не могу подвести человека. Во-вторых, мне что, по-твоему, все девять месяцев дома сидеть и баклуши бить? Я беременна, а не больна!

Артур бросил вилку на тарелку так, что раздался жалобный звон, и встал. Брови у переносицы, взгляд жесткий.

Я тоже встала и вернула ему такой же хмурый взгляд. Спасибо, уже была без собственных денег, больше не хочу. Если он думает, что засяду дома, то не на ту напал.

В воздухе потянуло грозой.

— Не понимаю, почему это я должна уволиться?

Я скрестила руки на груди, всем своим видом показывая: не отступлю.

— Сама догадайся, —  мрачно отчеканил Артур. Судя по его воинственному виду, он тоже не собирался сдаваться.

— Я ведь ходила на работу раньше, и все было нормально. А теперь, с охраной, и вовсе. Если бояться каждого чиха, то с ума можно...

— Мила, — перебил меня Артур, — ты переживаешь из-за денег? Не стоит.

— М-м, — протянула я. — По-твоему, все упирается в пресловутые бумажки?

«Нет, конечно, и в них тоже», — печально вздохнула про себя.

Я на практике узнала, что значит финансово зависеть от другого человека. Больше не хочу.