Жена с хвостом

— Вы тоже хотите меня спрятать! Вы ничем не лучше! — ответила я, пытаясь разжать его пальцы. Драгоценный секунды терялись, а я не знала, что мне делать! Они же вот–вот появятся здесь.

— Думаешь, — Горный Король был спокоен. Он поднял глаза туда, где раздавался шум. — Твоя магия сможет справиться с таким количеством людей, и они влюбятся в тебя? Даже для тебя, принцесса, это невозможно…

— Помогите, — прошептала я, глядя в сторону деревьев, как вдруг они зашевелились, заколыхались, а их ветки потянулись к нам. Не может быть? Это я так сделала?

Казалось, лес вокруг ожил. Там, где слышались крики, кусты и деревья переплетались в живую стену.

— И после этого, ты утверждаешь, что ты — не принцесса? — спросил Горный Король. — Гляди, как лес подчиняется одному твоему слову! Твое место среди нас! Твое место рядом со мной!

Я отпрянула, когда ветки устремились к нам. Они лезли отовсюду, а я почувствовала, как меня отпустили.

— Значит, решила применить магию против меня? — спросил Горный Король, а на его бледной скуле, рассеченной веткой, выступила кровь. Он промакнул пальцы и посмотрел на них, чтобы резко поднять глаза на меня. — Хорошо, я прощаю тебя. На первый раз. Или это уже второй?

Он исчез, а следом стихли крики. Я изумленно смотрела на свои руки, а потом на ветки. Я ведь ничего не делала! Как так получилось? Неужели я принцесса? Тогда почему я ничего не помню?

Я шла, а деревья расступались передо мной.

— Мне нужно домой, — прошептала я, положив руку на шершавую и влажную кору дерева. Не знаю, получится, или нет. Как вдруг дерево зашумело. Следом зашумели другие деревья, а ветки с треском стали расступаться, образуя проход.

— Невероятно, — задохнулась я. Нет, кому сказать, не поверят!

— Офелия… — шептал лес. Он шлепал и шелестел оставшейся листвой. — Офелия…

Этот голос доносился отовсюду. Значит, я и правда та самая Офелия? И Горный Король ничего не перепутал? Хотя, может быть, лес шепчет «Амелия»?

Я прислушалась, и мне показалось, что действительно слышится: «Амелия!».

— Бывает, — согласилась я, перешагивая через поваленное дерево. В лесу почему–то было так спокойно, так уютно и так… безопасно. Особенно сейчас.

— Не может быть! — удивилась я, видя, как чаща расступается, а среди деревьев виднеется поместье.

— Спасибо, — улыбнулась я, погладив дерево. От счастья я готова была прыгать и скакать! Неужели я и правда, фэйри? Настоящая?

Я посмотрела на свою руку, пожала плечом и бросилась в сторону особняка, мрачной глыбой, возвышавшимся над разросшимся садом.

— Я дома, — выдохнула я, скрипнув дверьми. — А Вольпентигер вернулся?

— Тут такое дело, — внезапно появилась из семейного портрета призрак. Она не знала, как сказать. — Он вернулся, но…

— О, Амелия! — послышался голос Вольпентингера, а он появился прямо передо мной. — Ты как? Оторвалась? Ну я смотрю, что ты цела! Это хорошо! Я же говорил, что они здесь не шибко дружелюбные! Везде им фэйри мерещатся! Да, я цел! Ну я и дал им жару! Сначала направо, потом налево, потом снова направо! Трое в овраг скатились! Одного я еще в задницу боднул! Ух!

Он довольно тряхнул головой. И тут я услышала странный звук. Словно кто–то шелестел по холлу.

— Тут такое дело, — внезапно тон Вольпентингера стал таким грустным. — Я встретил своих знакомых… Ребята, вылезайте!

Я отпустила ручку двери, видя, как отовсюду вылезают маленькие гномы. Они были настоящими.

— Знаешь, у них тоже проблемы с законом, — начал Волпентингер, пока гномики собирались в центре комнаты. Все они выглядели, как маленькие старички. Отличались они только длиной бороды и цветом колпачка. Вид у них был жалостливый. Многие из них стянули с головы шапочки, обнажая лысины или смешные ежики волос. Они робко мяли шапочки в руках, переглядываясь, и жались друг к дружке.

Глаза у них были грустные, а вид очень жалкий. Рваная одежда, тусклые застежки, заплатки на колпаках и узелки на палочках, свидетельствовали о том, что времена они переживают не из лучших.

— И им некуда пойти, — закончил Вольпентингер. А я половину прослушала, рассматривая гномов и пытаясь их пересчитать. Пока что их было больше двадцати. Примерно двадцать пять — тридцать. Но из–за того, что цвета повторялись, я постоянно сбивалась со счета.

— Они не объедят, — продолжал Вольпентингер. — Тихие, спокойные. Они как раз искали угол комнаты. Или половину угла комнаты. А я вспомнил, что особняк тут ого–го! Почему бы и нет? Ты только посмотри на них.

— Они такие милые, как куколки! Я буду их наряжать в платьица! — умоляла призрак.

Гномы жалобно посмотрели на меня, а я вздохнула.

— Знаешь, как они от людей настрадались! — дожимал меня Вольпентингер, хотя я еще ни слова не произнесла от изумления. — Так, им можно остаться?

— Да, да, конечно, — согласилась я, а гномы, услышав мои слова бросились обниматься и тискать друг друга. Один из гномов наступил на бороду товарища и ему погрозили пальцем.

— Пусть остаются, — продолжила я. — Только при условии, что когда приедет мой муж, они вели себя очень тихо!