Жениться за 30 дней, или Замуж по-быстрому

И он настолько умело взял нужную ноту, растянул ее, раскрыл, поиграл и завершил, что я по-новому посмотрела на блондина глазами, в которых застыли хрусталики слез. Это был не избалованный ребенок, а профессионал, которым можно восхищаться.

— Не уверена, что у меня так получится, — протянула с сомнением, не в силах отвести от него взгляд. Здесь, сейчас, Райан не был похож на себя. На нем обычная льняная рубашка с закатанными рукавами, серые трикотажные брюки, пшеничные пряди в беспорядке, лицо без грима и макияжа. Он был естественным, живым и непосредственным. Настоящим. И с таким Райаном мне было приятно находиться рядом. Наши плечи касались друг друга и это невинное касание… странным образом волновало.

— Я уже давно за тобой наблюдаю. Все три раза. У тебя широкий диапазон. Ты берешь и более высокие ноты, но по какой-то причине в этой песне боишься.

— Боюсь?

— Основная ошибка любого певца — страх. А страх сидит здесь, — он указал пальцем на висок. Действительно, все наши страхи в голове и только там. Как правило, то, чего мы боимся — иллюзорно и не существует в действительности. Во всяком случае, в пении это непреложная истина. — Ты можешь. Нужно только забыть о страхе. Пробуй.

Я робко пробежалась по клавишам, но поняла, что в присутствии Макнамары вовсе не могу петь.

— Так не пойдет, — возразил он. — Представь, что ты одна. Представь того, о ком и для кого написана эта песня. Твой голос летел, потому что пела душа… Я не часто восхищаюсь другими исполнителями, но ты удивительно поешь.

— Спасибо, — смутилась еще больше. Знал бы он, что песня написана о нем и… из-за него. Собралась и мы попробовали спеть вместе. Райан без труда взял нужную ноту, а я даже не отважилась попытаться. Мы пробовали и пробовали. Несколько раз я даже взяла эту злосчастную высоту, но нота выходила слабой, рассыпалась на вершине, а выход из нее вообще не удавался.

— Страх и только он мешает тебе раскрыться. Давай переключимся. Споем что-нибудь отвлеченное? Как тебе Liопеl Riсhiе — hеllо?

— Изумительная композиция.

— Для изумительной девушки.

Сказал и, не дожидаясь реакции, пробежался по клавишам. Удивительное дело. Он снова меня клеил. Настоящую меня. Но это так не было похоже на грубые приставания к Лире в образе Джаззи, что комплемент не задел, не обидел и не оскорбил. Он тронул струны моей души, которые озарили ее светлой музыкой влюбленности. В этот момент я поняла, что начинаю терять голову.

А мужчина, тем временем, уже услаждал мой слух бархатистым голосом. Кивнул, давая знак, что теперь моя часть. Я закрыла глаза, чтобы окунуться в мелодию, в смысл слов и раствориться в настоящем мгновении, которое хотелось продлить на бесконечно долгое время. Наши голоса звучали гармонично, дополняли и раскрывали друг друга.

На последних нотах мы замерли, понимая, что это был идеальный дуэт, даже несмотря на отсутствие предварительных репетиций. Я чутко следовала за голосом Райана, а он вел нас и подстраивал мелодию под особенности нашего исполнения прямо на ходу.

Когда музыка и голоса стихли, могла поклясться, наши сердца бились в унисон, и мы испытывали одинаковые эмоции: счастье и восторг. Так всегда бывает после великолепной репетиции, во время которой удалось выполнить самые сложные упражнения. Но в этот раз пьянящий коктейль эмоций был дополнен чем-то, чего я прежде не испытывала. Я дрожала, как фортепианная струна на высокой ноте… Затуманенный взгляд Райана опустился на мои губы и привел в чувство:

— Все, мне пора! — улыбнулась, оборвав натянувшуюся между нами нить напряжения. Но ноги вросли в пол, и я не смогла даже сдвинуться с места.

— Как тебя зовут?

— Клодин, — выпалила, не задумываясь и не моргнув, вспомнив почему-то Клода. Судя по выражению лица блондина, он тоже подумал о своем менеджере:

— Клодин?

Вместо ответа я глупо хлопала глазами, пытаясь побороть разливающуюся внутри тоску от того, что собиралась сделать: уйти. Это все закончилось. Пять минут сказки и искренности — максимум, что я могла себе позволить. Впрочем, с Райаном, да еще в образе Джаззи, я не надеялась даже на это. А своей привычной внешностью, разумеется, заинтересовала звездного повесу. Стало невыносимо горько. Я почти возненавидела природу за то, какой она меня создала и за то, что мужчины предпочитают душе женщины ее внешность. Пока не передумала, встала, взяла вещи и выскочила из зала:

— Клодин! — донеслось вслед, но… как и в прошлый раз, Райан даже не стал пытаться меня остановить.