Жениться за 30 дней, или Замуж по-быстрому

— Клодин, — тревожно позвал Макнамара.

Я подплыла ближе, испугавшись, что у мужчины судорога или он себя плохо чувствует.

— Что случилось? Ты в порядке?

— Нет, не совсем, — он оперся о мои плечи руками, я хотела придержать его, сама не понимая, что происходит, но подлец с громким смехом окунул меня с головой в воду. Вот, значит, как? Шутки шутить вздумал! А ведь я испугалась, что с ним что-то произошло! Ну, так теперь ты поволнуйся!

Я успела схватить ртом воздух и, всплеснув руками, делая вид, словно тону, ушла на дно, не думая всплывать. Под водой, в какой-то особенной, непривычной тишине, не было слышно ничего, кроме биения сердца. Пять ударов, шесть… семь. Неужели он не попытается меня вытащить? На девятом ударе Райан с силой дернул меня вверх и, придерживая одной рукой, другой пытался привести в чувство. Я же делала вид, словно наглоталась воды и захлебнулась, безвольно опустив голову ему на плечо:

— Клодин! — крикнул мужчина, ударяя меня по щекам, но я не реагировала, чудом сдерживая смех. Тогда он судорожно поплыл к берегу, волоча меня за собой, уложил на песок и, надавливая на грудь, принялся делать массаж сердца. Три раза надавил на грудную клетку и потянулся к губам. Здесь мое самообладание сдало и я расхохоталась. Когда открыла глаза, обнаружила прямо перед собой перепуганное лицо Макнамары. Он на самом деле испугался и не мог поверить в происходящее.

— Видел бы ты сейчас свое лицо, — сквозь смех произнесла я. Шутка казалась великолепной.

— Ты с ума сошла? — бледный, словно простыня, мужчина сам на себя не был похож. — Я думал, что причинил тебе вред. Что могу тебя потерять, хотя только нашел!

Он сел на песок и запустил ладони в волосы. Ого… вот это признание. Моя шутка тут же утратила всю привлекательность. Я поднялась и, погладив Райана по спине, извинилась:

— Прости. Мне показалось, ты оценишь такую шутку…

— Очень жестокая шутка, — глядя на море, отрезал он.

— Теперь я это понимаю. Извини, что все испортила…

— Испортила? Напротив… за эти несколько минут, что я думал, будто лишился тебя, я многое осознал.

Что можно осознать за пару минут? Можно было бы скептически хмыкнуть и отнестись к словам звезды безразлично, но я видела его взгляд, сейчас направленный на меня.

— Клодин, — прошептал он и нежно провел ладошкой по моей щеке. — Я не хочу тебя потерять.

— Еще раз, прости, — хотелось действительно заслужить прощения. Неприятно видеть, что ты причинил боль человеку, который стал для тебя странным образом дорог. Этот факт уже бессмысленно отрицать.

Последовавший нежный, как мягчайший зефир поцелуй, должно быть, означал, что я прощена. Райан даже не целовал, а словно обнимал мои губы своими, трепетно и бережно прижимая меня к себе. Будто боялся, что я исчезну, как морская вода, что утекает сквозь пальцы и больше никогда не возвращается. Ты можешь зачерпнуть новую пригоршню, но это будет другая вода…

Мы растворялись в безмолвной нежности, прижавшись лбами, гладили друг друга по лицу, волосам, плечам. Подобная невинная ласка будоражила кровь и заставляла затаить дыхание, в ожидании чего-то большего. Чего-то волшебного! Мы упали на песок и предавались бесстыдству, целуясь и обнимаясь, будто в мире нет никого, кроме нас. Но в этот момент так и было. Ударь молния рядом в песок, мы бы и не заметили, ведь сердца перекрикивали все самые громкие звуки. Крики чаек и шепот волн благословляли нашу… влюбленность?

Мы уже давно высохли и смотрели на небо, переплетая пальцы и нежась в объятиях. По небу лениво плыли редкие пушистые облака, над нами вальсировали птицы, то резко пикируя вниз, то стремительно поднимаясь ввысь.

— Проголодалась?

Как бы мне ни хотелось проваляться так весь день, в этом удивительном уединенном уголке, но организм требовал, чтобы его покормили чем-то, кроме волнительных эмоций. Утвердительно кивнув, я вслед за Райаном оделась и, взявшись за руки, мы побрели вдоль берега, ступая босяком по песку и наслаждаясь моментом. Наши души, казалось, соединились и молчали вместе, поскольку слов не требовалось.

Но вскоре, Райан начал напевать. Я не слышала в его репертуаре прежде такой песни: нежной, завораживающей, искренней, хотя за время турне поинтересовалась творчеством звезды и прослушала все имеющиеся записи.

— Я всех богов молю: остановить мгновение!

В сознанье образ твой запечатлеть навеки.

Ты — гениальное вселенной сотворенье

Хрустальный звон небес, дыхание реки…

Хотелось верить, что эти строки адресовались мне одной, но я понимала, что, даже решив связать свою жизнь с Макнамарой, нельзя рассчитывать на статус единственной дамы его сердца. Просто потому, что он не может иначе. Сейчас он удивительно милый и нежный, а что будет завтра? Я, как никто другой, знаю его настоящего. Когда мужчина закончил петь, в моей груди разливалось тепло, словно я прижимала к себе ласкового теплого котеночка, и он мурлыкал и теребил меня лапками.

— Красивая песня. Станет новым хитом и сделает тебя еще богаче на пару миллионов.