Женька, или Миражи над Барселоной

Женя смотрела на него приоткрыв рот, но когда почувствовала на себе пытливый взгляд Василия пробормотала, как можно равнодушнее:

– Живая кукла.

Сразу же после этой оценки Женя поднялась и отправилась к воде. Василий, молча последовал за нею.

Разница температур, воды и воздуха ощущалась мало, но после получасового купания мысль пожариться на солнышке уже не казалась бредовой. После купели они направились было к берегу, когда за их спинами с жужжанием и присвистом под возмущенные крики публики. пронесся катер Появление таких лодок в зоне пляжа было запрещено, но хулиганье, видно, встречается и здесь.

Василий в этот момент стоял по грудь в воде и волна от катера, накатившая с моря не грозила накрыть его с головой, но Женя вполне могла хлебнуть морской водицы. Заметив, как накатывается гребень, Василий успел подхватить Женю и приподнять, Она обхватила его руками за шею и, пока парила во взволновавшейся воде прижалась к нему, но Василий неожиданно, оттолкнулся и бросился куда-то в сторону. Женя, едва не оступившись, оглянулась и увидела, в нескольких метрах, плавающую вверх дном ярко желтую, с оранжевым, лодочку. И сразу же услышала панический крик пожилой испанки плюхавщейся невдалеке. Женя успела заметить как Василий, нырнул и, уже через несколько секунд стоял по другую сторону детской лодочки и держал на руках мальчишку. Тот лежал на его руках молча с закрытыми глазами, потом открыл их и издал пронзительный крик.

Старая испанская кочерга стала подгребаться к спасителю, но он прижал мальчишку к своей груди и сам понес на берег, что-то бормоча ему в ухо. Малыш затих и обхватил ручонками его шею…

На берегу, перепуганные родители с трудом отодрали его от Василия. Передав мелкого утопленника и отмахнувшись от глубочайших благодарностей, он подошел к жене, которая, ожидала его у берега.

При его приближении она отвернулась.

– Ну, ты у меня…насквозь положительный, – пробормотала она, то ли одобрительно, то ли как-то иначе.

– Просто я оказался рядом, – оправдался он.

Женя встряхнула мокрыми волосами и высоким незнакомым голосом заявила:

– Надо было взять с них деньги.

Василий открыл рот, потом, справившись с удивлением, посмотрел куда-то себе под ноги.

– У нас что с ними проблемы?!.

В ответ Женя лишь неопределенно фыркнула и ответила, что идет к машине и что Василию следует забрать брошенное у кустика покрывало. Хотя бы.

Когда Василий пришел, она уже сидела на месте для водителя, и рассматривала карту, развернутую на руле.

– Ты что, любишь детей? – максимально равнодушным

тоном спросила она сворачивая бумагу.

– Одичала ты у меня! – улыбнулся Василий, усаживаясь на свое место в автомобиле.

– Наверное, – согласилась Женя.

Василий обнял ее одной рукой, притянул к себе и, зарывшись лицом в ее волосы, тихо проговорил:

– Не переживай. Все у нас будет хорошо.

Как в подтверждение его слов на своем сидении тихонько тявкнул Жучок.

– Еще лучше?! – язвительно хмыкнула Женя. -Вроде бы уже некуда.

Голос прозвучал фальшиво. Не дожидаясь его реакции, она запустила двигатель.

У знакомого уже пешеходного перехода Женя снова притормозила, присмотрелась к своре непослушников за решетчатым забором, рассыпавшихся по лужайке но, заметила, что Василий, только что дремавший, открыл глаза, поспешно задрала голову вверх и хотя в небе ничто не просматривалось, сказала, что полететь на дельтаплане, как тот пилот, она бы не отказалась.

На другой день, с утра, Василий, сославшись на дела, отправился в город. Женя не стала расспрашивать куда он и зачем. У нее свои проблемы – освоить моющий пылесос. Домик не так мал, чтобы можно было обойтись шваброй с тряпкой. Даже просто прогуляться по нему пылесосом, нужно затратить полдня. Василий уже намекал ей, чтобы она присмотрела себе какую-нибудь помощницу. Но что тогда останется ей? От безделья влезть в свои проблемы еще глубже? Нет, пока она не определилась в этой новой жизни, все будет делать сама.… Да и чем, собственно, домоводство хуже иного занятия? Разве оно не может стать тем самым «хобби»? Испытывает же она удовольствие оттого, что когда гора немытой посуды превращается в сияющие сервизы.. Если поразмыслить, то и времени на хандру не должно оставаться.

Работа спорилась только до зеркального трюмо, где она увидела себя в полный рост. Тотчас отбросила трубу пылесоса и стала всматриваться в свое лицо, показавшееся ей до ужаса незнакомым. С такой физиономией выходить из дома разве что с мешком на голове!… Как еще у Василия на нее глаза смотрят? А может уже и не смотрят? Только делает вид, что узнает… Сколько же ей? Уже под тридцать? Еще пару десятков и все. Климакс… Слово то придумано… Напоминает то, которое в, ином лексиконе обозначает конец. «Климакс подкрался незаметно…»