Женька, или Миражи над Барселоной

Женя, даже не поняв, как и что произошло, бросилась вслед за Василием в ванную. Он стоял у зеркала, опершись руками о раковину, разглядывал свое осунувшееся лицо.

– Что с тобой? – спросила Женя.

– Не знаю – шепотом ответил он. – Что-то показалось…

– Что показалось? Неужели ты до сих пор не понял, что мне никто никогда не заменит тебя?!

Василий попытался что-то сказать, но Женю остановить было уже невозможно.

– Как ты додумался до такого? Ты для меня все. Все что у меня есть и все что мне нужно..

– У меня есть оправдание…

– Черт возьми, какое?!

– Не хочу, чтобы ты мучалась со мной. Ты молодая, красивая женщина, еще можешь быть счастливой…

– И это мямлит тот, который, ради любимой женщины отправил военный корабль в круиз по Балтике, который устроил ей праздник на рыбалке, который приплыл к ней на подводной лодке…. Где он, этот мужчина?    Его больше нет? – губы Жени затряслись.

– Я должен…

– Нет! – Женя вскрикнула так пронзительно, что Василий отшатнулся. – Нет, – добавила она немного тише -Ты нужен мне. Как ты этого не понимаешь?! Я выбрала тебя, выстрадала и ничего больше не хочу знать и слышать. Мне плевать на то, что думают или придумывают люди, на их правила… Я твоя женщина. Твоя! То, что мы не можем заниматься любовью как раньше, ничего не значит.. Не надо комплексовать, надо только подождать, тебе станет лучше и все восстановится. Все будет так, как прежде…

Василий с какой-то саркастической улыбкой смотрел в

сторону.

– Ну и что?! – вскинула руки Женя. – Твоей улыбки, даже когда ты просто ко мне прикасаешься, хватает, чтобы я чувствовала себя женщиной.

Женя, теперь уже определенно некстати, расплакалась.

Василий, не переносивший слез, мягко сгреб ее в объятия, стал целовать руки, лицо. Женя почувствовала, как внезапно ослабли ее колени, как закружилась голова. Она вдруг (не к месту) поняла странное происхождение той истерики, что случилась с ней только что, при общении с Иваном. То, что это был именно он, не имело никакого значения, скорее всего это было безадресное желание – реакция организма на возможность близости с мужчиной. Сейчас же, эта потребность, получив знакомый и желанный адрес, многократно и стремительно усилилась, словно девятый вал. Пока Василий нес ее в спальню, она еще сознавала, что надо постараться удержаться самой, удержать мужа, но когда его руки ласковыми движениями освободили ее от одежды, его губы коснулись шеи, сосков груди, бедер, поняла, что не сможет препятствовать ему, как далеко бы он не зашел. Даже если бы пришлось умереть. Когда Женя почувствовала, как в нее входит то долгожданное, по чему истомилась, ее тело, вместо того, чтобы уклониться от вторжения, напряглось и сама подалась навстречу. Скоро мысли вообще куда-то потерялись, а руки и ноги, которые должны были отбиваться и отталкивать, обхватывали, обвивали и удерживали его. Живот ставший жестким от напрягшихся мышц, отвечал на его малейшие движения …

Женя готова была кричать от отчаяния, но кричала от восторга. Ужас от сознания, что это может быть их лебединая песня, лишь добавлял масла в это катастрофически разгоревшееся пламя. А почему бы им и не умереть, обоим? Она лишь на мгновение увидела лицо Василия с выступившим легким румянцем и его широко раскрытые, скорее всего видящие что-то неземное, глаза, приоткрытый, только что оторвавшийся от нее влажный рот, и еще успела осознать, что этого мужчину уже ничто не остановит. Слиться с ним в единый организм и умереть вместе, перейти из этого неземного состояния в неземную же обитель. Уйти из жизни прямо сейчас, пусть сердце, служившее многие годы, вобравшее в себе столько горестей и радостей разлетится от восторга в мельчайшие клочья.

Первое, что появилось в ее сознании, когда способность мыслить стала восстанавливаться, это было сожаление, что они все-таки возвращаются в этот мир, в котором за те минуты, которые они испытали только что, их ждет неминуемая расплата. Тело все еще млело от блаженства, а на лбу ее уже от страха выступал пот. Она с усилием приоткрыла глаза и скосила их в его сторону. Василий лежал на боку лицом к ней. Лежал неподвижно. От ужаса она хотела закричать, но горло перехватило, и рот раскрылся беззвучно. В то же мгновение ресницы его дрогнули, приоткрылись, и губы тронула улыбка. Но она была странной и держалась только какое-то мгновение. Потом он медленно завалился на спину и закрыл глаза.

– Боже мой, Вася! – прошептала Женя. – Тебе плохо? Постой я дам тебе лекарство. Не умирай, бога ради.

Женя вскочила, трясущимися руками принялась капать лекарство в стакан, сбившись со счета, плеснула как минимум двойную норму, добавила воды и осторожно приподняв его голову, заставила выпить. Он послушно проглотил лекарство, но глаз больше не открывал.