Женщина и война. От любви до насилия

Не читал тогда я, жадно слушая «дядю Федю», статью Остина Дж. Аппа, профессора английского языка и литературы Скрэнтонского Университета, «Ravishing the Women of Conquered Europe» («Изнасилование женщин завоёванной Европы»)[40]. А то попросил бы разговорившегося хозяина, пока мы бражничали, прокомментировать следующие строки из статьи заокеанского профессора: «Его высокопреосвященство британский архиепископ Бернард Гриффин с целью изучения условий жизни в оккупации объехал Европу. Он сообщал: “В одной только Вене они изнасиловали 100 000 женщин, причём многократно, включая не достигших 10-летнего возраста девочек и пожилых женщин”». Они

– это те, кого Франклин Рузвельт иронично назвал «наш благородный советский союзник» – «our noble Soviet ally».

Эх, поделился бы «дядя Федя» воспоминаниями под сладеньку браженьку, покуда его жена, «тётя Таня», отсутствовала: «Сладенькие ли были австрияченьки?»

Любил меня «дядя Федя», дочь Свету, мою ровесницу, спортсменку, длинноногую красавицу-блондинку, в жёны взять предлагал – всю правду сказал бы в тот вечер, как и кого

, да молод был я и глуп, больше стихами баловался… Был бы порасторопнее – бегали бы сейчас по Нью-Йорку очкастые блондины с непокорно вьющимися волосами и по унаследованной от отца привычке обволакивали бы уши наивных барышень романтическими стихами.

…Плавно, благодаря воспоминаниям майора Красновского, признавшегося, как после окончания войны он застрелил четырёх венцев просто так, потому как навеселе ему показалось, что парни прогуливаются со злыми намерениями, мы подошли ко второй части. «Свои» против «чужих», или об изнасиловании Германии.

Преемственность поколений! Майору Красновскому показалось, что у пятерых парней, гуляющих в скверике, дурные намерения. Не стал церемониться замполит: четверых уложил замертво. А полковнику Буданову показалось

, что убитая им во вторую чеченскую войну 18-летняя чеченская девушка была снайпером. Ну а дальше: это не преступление, а ответная реакция на зверства, совершённые _________, читателя приглашаю в соавторы и предлагаю заполнить пропущенный текст. Варианты: немцами, чеченцами, австрийцами, японцами, монголами… Выбор большой – на Земле проживает несколько сотен больших и малых народов, и каждый имеет острый зуб на своих соседей.

«С войной покончили мы счёты, бери шинель, пошли домой»

Пел Леонид Быков, и у всех, вслушивавшихся в слова Окуджавы, на глаза наворачивались слёзы… Что стало с инвалидами-обрубками, безногими и безрукими? Чтобы они не портили пейзаж советских городов после доклада в ЦК КПСС министра внутренних дел Круглова (20 февраля 1954 года), у них отобрали паспорта и военные билеты и вывезли в «дома закрытого типа с особым режимом», созданные МВД в безлюдных глухих местах. А там особо «назойливых» пациентов надзиратели-санитары подвешивали в сетчатых плетёнках на ветках деревьев (это называлось «выводить на прогулку») и забывали на ночь. Беспаспортные и бесправные, на сленге – «самовары» и «чемоданы», они умирали от переохлаждения, помогая государственной казне сокращать расходы по их содержанию. Среди героев войны, забытых в глухих и безлюдных местах, были и женщины – снаряды и мины не отличаются избирательностью и косят подряд животных, людей: детей, стариков, женщин, мужчин. Вспомним рассказ Юрия Нагибина «Терпение», «Известия», 1987 год. Отношение к инвалидам войны – это тоже «свои» против «своих».

Читатель, надеюсь, не позабыл название книги: «ЖЕНЩИНА И ВОЙНА. От любви до насилия»? Автор не лукавил. Книга начиналась с женских историй, с любви и секса в годину артиллерийских раскатов, и обращена была к женской аудитории. Жестокости войны вытеснили любовь со страниц книги. Но война не могла запретить любовь, она была даже в страшных условиях гетто и лагерей смерти. Нельзя наложить запрет на физиологическую потребность в сексе, пусть даже без любви. Но всё чаще автор вынужден говорить о малоприятном, о женщинах, над которыми навис «человек с ружьём».

Часть II. «Свои» против «чужих»