Женщина, которая все делала не так.

Как будто барабанная дробь кулаками в закрытую дверь. Оля так обрадовалась, что забыла о своем решении не отвечать ему, и обиженно молчать.

- Вадим, извини, переключаюсь. Меня ждут.

- Пока, Оля. Мне жаль расставаться с тобой.

- Мы не расстаемся. Пиши на мейл. Звони мне, когда будешь в командировке. Но встречу я тебе не обещаю.

Вышла из чата, и скорее в аську, к ее Солнечному Ангелу!

- Саша!

- Рад наблюдать твой приоткрытый глаз.

- Я уже не надеялась увидеть тебя. Жду тебя здесь с 23 часов.

- Я вижу, как ты меня ждешь. Даже включила режим «невидима».

- Честно, так хотелось наказать тебя! Где ты бродишь, несносный мальчишка!?

- Меня нельзя наказывать.

- Да, тебя невозможно наказывать! Увидела тебя и тут же простила тебе твое опоздание.

- Я опоздал? Куда я опоздал, объясни.

- Что с тобой? Какие у тебя неприятности?

- Собственно, мне нечего сказать, поэтому я помолчу.

- Что значит, «нечего сказать», ты и так больше молчишь, говорю все время я.

- Я в метафизическом смысле.

- Мне не понять метафизики, я даже физику не понимаю. Скажи, откуда берется электричество?

- Электричество берется из электростанции.

- Хорошо, что не сказал «из розетки». Как прошел день, что делал, думал обо мне? Представляешь, напротив метро Елизаровская я увидела маленькое кафе. Знаешь, какое название? Не поверишь!

Не молчи же!

- Мясо пустое застыло в сомнении, нет никого, постояльца угробили…

- Ты опять говоришь загадками, я не понимаю тебя.

«Сообщение отправлено. Пользователь не в сети.

Сообщение будет доставлено этому пользователю, когда его состояние станет 'В сети'»

- Саша, на что ты обиделся?

Почему ты ушел из аськи?

Буду сидеть и плакать перед пустым монитором! Всю ночь!

Хотя я знаю, тебя ничем не разжалобить, даже если б я ползала у твоих ног и просила прощения.

У холодного красавца не дрогнуло бы сердце от жалости.

Ты мне очень дорог, Саша, ты это знаешь и пользуешься этим!

Но я не могу цепляться за тебя! Это было бы просто смешно. Между нами - возрастная пропасть!

Как бы я хотела, чтоб ты влюбился в юную красотку, вопрос разрешился бы сам собой.

Лежишь сейчас в постели и злишься на меня.

Открой балкон, я войду к тебе.

Сяду рядом на твою широкую постель..

И долго буду смотреть в твое лицо..

Грустное лицо падшего ангела.

Потом проведу кончиками пальцев по глазам..бровям…губам…

Почему падшего? Вот привязалось ко мне это словосочетание! Просто…лицо грустного ангела.

……«Дежурный ангел мне явился ночью. Я не спала, я у окна сидела».

Потом не выдержу, наклонюсь и поцелую твои глаза, один и другой. Потом коснусь губ.

Саша, спокойной ночи, мой Солнечный малыш!

№11

На следующий день Оля поехала к Вере, чтоб помочь ей отвезти передачу для Ванечки. Вера жила на Петроградской стороне, на улице Большая Зеленина в старом доме с гремящим лифтом и ажурными чугунными лестничными перилами, с вековым запахом питерского быта, запахом кошек, и сырой осыпавшейся штукатурки. Оля с трудом преодолела несколько бесконечных лестничных пролетов, и так запыхалась, как будто в гору поднялась. Отвыкла она много двигаться и ходить пешком. Так недолго и в старуху с отдышкой и с больными ногами превратиться! Завтра же она пойдет в тренажерный зал!

Вера открыла сразу, и так и осталась в дверном проеме с удивленно распахнутыми глазами.

- Олька, ты ли это? Вот это да! Ты в полном порядке. Тебя не узнать! Даже лучше и моложе, чем была!

- Правда? Ну, слава Богу! Ждала, что ты мне скажешь.

- Признавайся, что случилось, влюбилась что ли?

- Отгадала! Влюбилась! Но пока виртуально.

- Расскажешь?

- Расскажу, хотя пока нечего и рассказывать.

Сама Вера выглядела не важно, сильно похудела и осунулась, как после тяжелой болезни. И одета не понятно во что, кажется, так одевались еще в прошлом столетии. Подруги обнялись, но предаваться плаксивой сентиментальности времени не было, и Вера по-деловому суетилась.

- Сейчас поедем в магазин, у меня еще ничего не куплено. Сил нет таскать неподъемные сумки! Потом в «кресты».

- Вер, а почему «кресты», откуда такое название?

- Не знаешь? Ну, говорят, если с высоты вертолета на эту тюрьму смотреть, то там такие строения красного кирпича, в виде двух крестов.

- Вера, не обижайся на меня, скажу честно, мне тебя ужас как жалко, поверь, но Ваню твоего - ни сколько! Зря ты так убиваешься по нему, передачи таскаешь. Взрослый он уже, должен был понимать, что наркота до добра не доведет! Он у тебя как сыр в масле катался, все у него было. Помню, как ездили, компьютер ему покупали! И музыкальный центр ты в кредит оформляла! А университет? Думаешь, не помню, чего тебе стоило уговорить его учиться!!?

- Все правильно, Оля, правильно! Загляни в его комнату, там уже ничего нет! Ни компьютера, ни музыкального центра, ни ди-ви-ди! Все за наркоту ушло! Открой мои шкафы! У меня ничего не осталось!

Даже новые комплекты постельного белья пропали, хрусталь, посуда, лучшие книги. А уж про золото говорить нечего. Оля! Он обокрал меня! Сломал! Он душу мою растоптал! Но ведь Оля, и я виновата перед ним!