Женщина, которой я хотела стать

Чутье подсказывало мне, что роскошный отель Sherry-Netherland на углу 59-й улицы и 5-й авеню был идеальным местом для того, чтобы представить свою статусную коллекцию в духе экстравагантных 80-х. Чета Картеров и их дешевые пальто выехали из Белого дома. Въехала чета Рейганов, а вместе с ними меха и дизайнерская одежда миссис Рейган. Миллионы людей смотрели телесериалы «Династия» и «Даллас», мода и стиль сильно изменились. В моду вошли объемные прически и большие подплечники, Дональд Трамп и нувориши. Это был не тот Нью-Йорк, в который я влюбилась, но я подумала, что могу заработать на вошедшей в моду расточительности и снова выпускать товары собственного дизайна.

Дизайном интерьера занялся известный архитектор Майкл Грейвс – это стало его первым проектом для магазина розничной торговли. Сейчас мне кажется полным сумасшествием то, что, пока он наводил красоту в магазине, я даже не знала, какие вещи буду там продавать! Моя импульсивность в который раз овладела мной. Не было никакого бизнес-плана, только концепция – вещи а-ля от кутюр с использованием изысканных тканей. Мне казалось, что линия дорогой одежды премиального уровня укрепит позиции моего бренда и это, в свою очередь, поможет другим лицензионным товарам, которые были мне неподконтрольны.

За дизайн новой линии отвечали я и молодой талантливый француз Стефан Дженсон, которого я наняла себе в помощь. Управляющим магазином был назначен Оливье Гелбсманн. Я назвала и магазин, и новую линию одежды своим именем – Diane, – и первая коллекция получилась восхитительной. Для создания элегантных платьев в пол и других элементов вечернего гардероба мы использовали самые изысканные и дорогие ткани – итальянский шелк, французское кружево, шотландский кашемир. Я хорошо заработала на сделке с Beecham, так что у меня не было надобности ни на чем экономить, в том числе на рекламной кампании для Diane перед ее выпуском в 1984 году. В мире высокой моды крайне важна «картинка». Вещи должны соответствовать образу высокой моды, излучать элегантность, вызывать желание обладать ими, поэтому для рекламных снимков я наняла Хельмута Ньютона, известного немецкого фотографа, знаменитого своими выдающимися эротическими фотографиями. Я всегда мечтала попасть к нему в объектив, и он был в восторге от идеи использовать меня в качестве модели. Съемки проходили в особняке в стиле арт-деко на юге Франции, и мы замечательно провели время. На снимках я предстала в разных образах из коллекции Diane – в вечерних платьях и в моем любимом черном смокинге с вуалью на лице. Фотографии получились прекрасными, и я дорожу ими до сих пор.

Первое время все указывало на то, что у Diane есть все шансы на успех. Мы по телефону приняли заказы на дорогое бальное платье из розового шелка и черного кружева, а также на роскошные смокинги и вечерние пижамы. Среди моих первых восторженных покупателей были Брук Шилдс, Бьянка Джаггер и Ивана Трамп. Все это не могло не радовать.

Вещи были красивы, хорошо сделаны и в точности соответствовали духу времени, но, оглядываясь назад, я понимаю, что мне не особо нравился тот период в моде. Все в нем было не так. Нью-Йорк середины восьмидесятых был не тем Нью-Йорком, который вскружил мне голову в начале семидесятых. В моей личной жизни тоже настали перемены. Дети разъехались по школам-пансионам, и в эмоциональном плане мне нужно было что-то новое.

Ален Элканн появился в моей жизни как раз тогда – умный, привлекательный, нуждающийся во внимании писатель, который искал себя, пытаясь понять, кто он как творец, мужчина и отец своих троих детей. Идея стать для Алена музой и спутницей жизни привлекала меня больше, чем строительство еще одного бизнеса.

А еще меня привлекали перемены, происходящие в то время в Европе. Меня радовала перспектива объединения Европы – я купила целую кучу голубых флагов Евросоюза с двенадцатью звездами и расставила их по своей квартире. Недавно избранный французский президент Франсуа Миттеран был представителем интеллигенции, и атмосфера, воцарившаяся в Париже, манила. Оставив свой только что начавший развиваться бизнес, я собрала вещи и переехала в Париж.

Я взяла с собой кусочек Нью-Йорка – свою ассистентку Эллен. Она пришла ко мне на работу, когда ей было девятнадцать лет, а теперь вышла замуж за француза и переехала в Париж одновременно со мной. Мы держались друг друга, и это помогало нам справляться с тоской по дому.