Женщина с прошлым, или В кольце ночных желаний

– Заимис, – начал он. – Слишком легко все сходится! Будто кто-то намеренно вывел дорожку именно к нему, чтобы отвести подозрения от себя. Посуди сам. Марта Азарова пишет завещание в его пользу – и вскоре погибает. Нелепая авария? Вряд ли. Милиция так и не нашла тех таинственных гонщиков, устроивших «соревнования» в самом центре Москвы. Камеры на здании установлены под таким углом, что номера проезжающих по трассе машин определить невозможно. А если их не было вообще или их чем-то замазали, получается, что убийцы действовали очень рискованно, потому что любой патруль ДПС мог остановить их и тем самым сорвать операцию. Это говорит о том, что место для совершения убийства было тщательно запланировано. И, следовательно, все усилия были направлены на то, чтобы Заимис стал основным акционером. Но, насколько мне известно, он хотел избавиться от этого бремени. Даже нотариуса вызвал.

– Уловка? – спросил Марат. – Чтобы ему не выдвинули обвинения в покушении на Марту?

– Возможно, – согласился Михаил Андреевич. – Тогда следующей жертвой станет Ирина Линдерман – твоя зазноба.

Марат покраснел, услышав это замечание.

– Что именно тебе не понравилось в моих словах? – спросил Михаил Андреевич.

– Все, – правдиво ответил Марат. – Не думал, что мне придется участвовать в широкомасштабных военных действиях. Но еще больше меня удручает тот факт, что ради денег люди готовы на любые жертвы.

– Намекаешь на мое прошлое?

– Нет. Говорю о тех, кто намерен заполучить «IrVi Group».

– Деньги – это прекрасная вещь, но они порабощают, – сказал Михаил Андреевич. – К ним настолько быстро привязываешься, что они становятся важнейшей необходимостью. Тебе этого не понять, потому что ты никогда не нуждался в деньгах и не имел страха потерять их. Когда появляется это поганое чувство, ты начинаешь ощущать, и очень явственно, насколько ограничена твоя свобода. Нет денег, значит, нет всего того, к чему ты привык и без чего уже не можешь обходиться, либо их отсутствие не дает тебе возможности получить желаемое. В таких ситуациях и проявляется истинная натура человека: один предпочтет довольствоваться тем немногим, что имеет, и не опустится до стяжательства или, более того, убийства, другой с легкостью примет все условия игры, не задумываясь над моральной стороной вопроса.

Марату казалось, что дядя говорит о себе, уж очень убедительно звучали его слова, словно основывались на его многолетнем личном опыте.

– Преимущество на нашей стороне, так как о том, что мы вступили в игру, никому не известно. Те люди заняты только собой и не догадываются, что находятся под наблюдением. Та-ак, – протянул Михаил Андреевич. – Сейчас нам необходимо усилить охрану за Бурмистровым и Заимисом. Также возьми под контроль ребят, с которыми общается Ирина. А ее саму привези ко мне завтра, во второй половине дня. До полудня я буду занят, у меня встреча с Гией.

– Зачем ты желаешь с ней встретиться? – с нетерпением перебил Марат и вдруг пораженно замолчал, догадавшись о намерениях дяди.

– Смышленый ты. Устроим ловлю на живца, – без тени улыбки сказал Михаил Андреевич и поднялся. – Гия настойчиво предлагает свою помощь. Желает подключить к слежке своих ребят. Говорит, что его псы выследят любую добычу, где бы она ни находилась.

– А если Ирина не согласится?

– У нее нет выбора.

Михаил Андреевич потрепал Марата по щеке и направился к выходу. На пороге он остановился и обернулся, бросив на племянника пристальный взгляд:

– Не усложняй себе жизнь, сынок. Привязанность к кому-либо всегда приводит к разочарованиям.

Глава 26

Людмила Бурмистрова неровными шагами обошла всю квартиру. Помутившимися глазами она осматривала комнаты.

– Не мое… – шептала она. – Все – чужое…

Взяла в руки вазу, которую Артур купил на одном из аукционов, осторожно провела пальцами по ее изящной росписи и вдруг с силой бросила на пол. Мелкие осколки разлетелись в разные стороны, чем вызвали у женщины безудержный пьяный смех. Людмила забегала по гостиной, лихорадочно уничтожая дорогие вещи. Ничего не жалела: ни мраморных статуэток римских богов из коллекции мужа, ни картин известных художников, ни бесполезных, по ее мнению, фотографий, расставленных по всей комнате. Пострадала даже лампа, при свете которой Артур любил читать по вечерам. Одинокая, с треснувшим, но героически выстоявшим, не разбившимся плафоном, она лежала в углу, гармонично вписываясь в картину всеобщего хаоса. Людмила наконец устала от этого процесса разрушения, остановилась и с удовольствием посмотрела на устроенный ею беспорядок.

– Я похожа на булгаковскую Маргариту. Пьяная Марго! – рассмеялась она, швырнув в стену стеклянную пепельницу, полную окурков. – Танька убьет меня. Нет! Не успеет.