Женщина в «Восточном экспрессе»

Агата непроизвольно моргнула. Джек, ее племянник, учился в Оксфорде – возможно, даже в одно время с ним. Она уже собиралась спросить, когда мистер Маллоуэн окончил колледж, однако передумала: опасно упоминать Джека – так можно себя выдать. Вместо этого она рассказала, как они с матерью на отдыхе в Корнуолле заказывали по полпинте[12] сливок в качестве альтернативы вину.

– И выпивали?

– До последней капли. Теперь это мой любимый напиток.

Он рассмеялся.

– Интересно, в «Восточном экспрессе» такое подают?

– Наверное, дали бы, если бы я попросила, только я не смею – боюсь, сочтут обжорой.

– Я считаю, на отдыхе можно позволять себе все, что хочется. – Молодой человек широко улыбнулся. – А поскольку здесь вряд ли подают сливки, я настаиваю, чтобы вы заказали два мороженых в качестве компенсации.

Довольно странное ощущение: он гораздо моложе, а обращается с ней как с ребенком. С другой стороны, юное лицо Макса скрывало мудрую душу, по выражению ее матери. Несмотря на разницу в возрасте, он казался значительно старше ее.

После долгих мучительных размышлений Агата остановила свой выбор на вкусе cioccolato fondente[13], а к нему dulce de leche[14] – божественное сочетание для сливочного маньяка. Макс выбрал crema dei Dogi[15]; по его словам, вкус напоминал патоку с ноткой марсалы[16].

За едой он поинтересовался, куда она направляется.

– Поездом в Дамаск, потом в Багдад. А вы?

– Я схожу в Триесте. Вообще-то я еду в том же направлении, но сперва нужно съездить в Бейрут забрать кое-что. – Он зачерпнул очередную ложку. – У вас в Багдаде семья?

Агата выдала ему ту же легенду, прибавив, что надеется посетить Ур. Макс заметно оживился.

– Так я как раз туда и еду! Я работаю на раскопках.

Удивительное совпадение! Агата рассказала, что едет в одном купе с его коллегой, и тут же заметила странность: на секунду собеседник слегка изменился в лице, как будто в мороженое попала муха. Всего лишь мимолетный взгляд, поспешно спрятанный под улыбкой, но актером он был никудышным.

– А, так вы в одном купе с миссис Килинг? Я и не знал, что она в поезде – думал, поедет морем. – Молодой человек старательно выскребал ложечкой остатки со дна. – Ну и как вы с ней уживаетесь?

Агата чуть помедлила с ответом.

– Очень обаятельная личность. – Макс не поднимал глаз, и ей никак не удавалось разглядеть выражение его лица. – По-моему, у нее была весьма интересная жизнь.

– Это верно. В высшей степени примечательная личность. Кстати, скоро сменит фамилию: теперь придется называть ее миссис Вулли.

– Миссис Вулли? Так она…

– Вот именно. Выходит за нашего уважаемого босса. В следующий вторник, в англиканской церкви на Хайфа-стрит.

Агата озадаченно покачала головой.

– Странно, что Кэтрин об этом не упомянула. Столько о себе рассказывала – о раскопках, о мистере Вулли, – и ни разу не заикнулась о том, что выходит замуж.

Макс лишь пожал плечами: то ли не знал, то ли не хотел разглашать причину сдержанности Кэтрин. Глянув на часы, он ловко сменил тему.

– Пожалуй, нам пора – уже пять минут девятого.

– Ох! – Агата встревоженно засуетилась. – А вы знаете дорогу? Я ужасно заблудилась по пути сюда.

– Не волнуйтесь, мы возьмем такси.

Едва они подошли к воде, тут же причалила лодка. На этот раз, к счастью, толпы не было, и они спокойно уселись. Когда веревка скользнула в воду, Агата обернулась посмотреть на мягко освещенные фасады зданий на противоположном берегу. Мимо всего в нескольких метрах проплыла гондола. Еще одна парочка – держатся за руки, улыбаются пассажирам. Мужчина поднял руку и неловко помахал. Агата силой заставила себя взглянуть на него, опасаясь давешних галлюцинаций. К ее невыразимому облегчению, лицо мужчины осталось прежним – ни следа Арчи в глазах, скулах, линиях рта.

Внезапно Агата поняла, что за это нужно благодарить молодого человека, сидящего рядом. С помощью музыки и мороженого ему удалось преобразовать зловещее впечатление от города в приятное, радостное. Гондола растворилась в ночи, и Агата испытала необъяснимое ощущение покоя.

В темноте путешествие по Гранд-каналу приобрело особый флер волшебства. Фонари проливали на черную воду разноцветные пятна, отстающая штукатурка сияла в лунном свете. Иногда в поле зрения попадали элегантно одетые господа или уличные артисты.

Макс почти всю дорогу молчал – за исключением редких замечаний – и только на перроне вдруг ошарашил ее неожиданным заявлением.

– Большая просьба: не говорите, пожалуйста, миссис Килинг, что видели меня в поезде, ладно? – Он огляделся по сторонам, словно боялся, что Кэтрин вот-вот появится. – Только не сочтите меня невоспитанным – просто я предпочел бы избегать ее общества до начала работы.

– Позвольте спросить, почему?

Макс застенчиво улыбнулся.

– Не обещаю ответить честно. Не хочу влиять на ваше мнение о ней своими личными предубеждениями.

– Можете не рассказывать, если не хотите, – предложила Агата. – Я услышала достаточно и могу представить, каково вам всем торчать месяцами на такой жаре, в замкнутой группе…

Макс тихонько покачал головой.