Женщины

Она жила на третьем этаже. Это была классическая двухкомнатная квартира, какой вы себе её представляете. И явно доставшаяся ей по наследству от бабушки. Маленькая кухня давно касалась ремонтом, на столе была клеенчатая скатерть, весела советская штора и тюль. Что-то вещала радиоточка. Туалет и ванная были разделены, а на дверях о назначении комнат говорили определённые значки с мальчиком и девочкой. В коридоре был деревянный пол.

– Какая ностальгия, – проговорил мужчина, разуваясь, – аж захотелось навестить родителей.

– Никогда не поздно уйти отсюда, – ответила девушка, явно восприняв его комментарий не как комплимент.

– Простите, если я Вас обидел, – говорил мужчина, когда они проходили в кухню, – просто сейчас люди активно делают ремонт в своих квартирах и от уютной советской классики ничего не остаётся.

– Я бы тоже так сделала, будь у меня деньги. Очень неудобно иногда отмывать пол.

Мужчина обернулся через плечо и посмотрел на деревянный пол. Он не знал, что на это нужно ответить.

– Кафельный пол, например, мыть проще, – продолжила она, зажигая под чайником газ, – но в швах может оставаться… грязь. Было бы лучше вообще постелить линолеум, да, линолеум.

– Ну так вроде он не дорого стоит, – заговорил мужчина, присаживаясь на деревянную табуретку.

Девушка его проигнорировала, доставая кружки.

– У меня ещё есть печенье, – проговорила она.

– Замечательно, чай с печеньем, – он не смог скрыть разочарования в голосе.

Он понимал, что после сладкого чая с печеньем она начнёт трезветь, а, значит, после его ничего не ждёт кроме прощаний и ухода из её квартиры.

– А мы ведь даже не познакомились, – с улыбкой сказала девушка, поставив на стол вазу с печеньем.

– Дмитрий, – произнёс мужчина.

– Лиза, – ответила она, – приятно познакомиться.

Лиза? Ей совершенно не шло это имя, он был в этом уверен. Оказавшись в её квартире, он подумал, что её зовут Екатерина или Александра. Она перестала казаться такой же беззащитной, когда за ними захлопнулась дверь. В её движениях чувствовалась одновременная грация и властность как у кошки, играющей с мышкой. Лиза было слишком простым именем для неё, оно не подходило к сверкающим уголькам в её карих глазах. Она могла быть Ритой, Дашей или даже Леной, но никак не Лизой. В его представлениях Лизы были слишком глупыми и наивными. Будь она Лизой, она бы уже стонала под его телом.

– Мне тоже.

Чайник вскипел. Она начала разливать кипяток по кружкам, а потом вдруг обернулась к мужчине через плечо:

– И ты не помоешь руки? – спросила она.

Это был риторический вопрос, и мужчина поднялся с табуретки. Где мыть руки подсказывал мальчик с лейкой в руках, и Дмитрий прошёл в ванную.

Такую картину он не видел давно, но отнёсся к ней спокойно. Для ванны и раковины был один кран.

– А сахара сколько? – крикнула с кухни Катя, Рита, Ксюша, но точно не Лиза.

– Две, – крикнул он в ответ, подняв взгляд на окошко в кухню.

Тут он понял, что привычного окна нет. Вместо стекла была фанера, на которой были странные пятна, как будто на них что-то брызнуло.

– Лиз, – мужчина вернулся в кухню, где его уже ждал чай, – а окно-то заделано. Цивилизация добралась и до тебя.

Девушка усмехнулась, присаживаясь за стол и пододвигая к себе кружку.

– Это было сделано ещё при бабушке, она умирала тяжело, сошла с ума и потребовала заделать окно, так как, по её словам, сосед из дома напротив подглядывает за ней, когда она моется.

– Прости, не хорошей темы мы коснулись, – мужчина тяжело вдохнул.

– Ничего страшного, это было давно, я успела переболеть, – ответила девушка.

– А те пятна на фанере?

– Даже не знаю, что лучше тебе сказать, – она сделала глоток чая, – то, что я однажды в ванной чистила и разделывала рыбу, и брызнула кровь, или что бабушка там умерла, упав и ударившись головой о край ванны, из-за чего все стены были в её крови.

– Первый вариант мне нравится больше, – ответил мужчина, даже не задумываясь о том, как в такой крохотной ванной комнате можно было так упасть.

– Мне тоже.

На какой-то период они замолчали. Пили чай и ели шоколадное печенье. Лиза пила чай так, словно ничего и не было, но Дмитрий вдруг почувствовал горечь на горне языка. Чай с печеньем вдруг захотели вырваться рвотой, но вдруг это чувство отступило, оставляя после себя лишь слабость в конечностях.

Лиза это заметила:

– Что-то не так? – спросила она обеспокоено.

– Не знаю, – ответил мужчина ватным языком.

Он попытался проморгаться, потереть шею, но легче ему не становилось. Картинка перед глазами вдруг поплыла, а голова стала тяжелой.

– Что в чае? – спросил он из последних сил.

– Обычный чай. Тебе плохо? Мне вызвать скорую?

– Сука.

Это последнее, что он успел сказать, прежде чем упасть лицом в стол.

Лиза довольно улыбнулась, глядя на мужчину, и потрепала его волосы. Он показался ей таким милым, потерявшим сознание.

Действовать нужно было быстро, пусть он и выпил половину кружки, но она понимала, что с его весом, он может быстро вернуться в сознание.