Женщины для умственно отсталого

Поставив в графе «Подпись» бесполезную закорючку, я уставился на неё. Всё-таки она была обворожительной. Как я только умудрился вляпаться в такую девушку. Я много в какое дерьмо вляпывался, но вот в такое — едва ли. Синие брючки, что обтягивали её упругие бедра. Да, им явно было тесно. Обычная белая блузка. Золотистый поясок, толщиной в указательный палец. Замшевые ботильоны красного цвета. Стильная оправа очков, что держали её челку ближе к макушке. Тонкая черная парка, поверх её сутулых плеч. Она была одной из тех гиков, которым я читал время от времени, в книжном клубе. Она была их принцессой. На королеву, всё-таки, возрастом не вышла. Ей было примерно столько же, сколько и мне. От двадцати, может быть, до двадцати двух лет.

Она заметила мой взгляд. Поставила подпись, отдала бланк, ручку, и, сложив руки в карманы парки, улыбнулась ещё шире, чем в первый раз. Я был рад нашему знакомству. В тот момент ещё сильнее, чем прежде.

— Как тебя зовут? — разорвал я тишину, пока мы шли куда-то прочь от ресторана, и, тем самым, кажется, поставил её в неловкое положение.

— Давай без имён, хорошо? — предложила она.

— Нет, я так не умею. Давай ты мне хоть прозвище свое назовёшь?

— Называй меня Дженни Джонс.

— Серьёзно? — удивился я, широко улыбнувшись. — Дженни Джонс, как в песне группы Клэш?

— А ты точно на общественном радио работаешь? — улыбнулась она в ответ.

Я не ответил. Она и сама знала ответ. Мы просто улыбнулись друг другу, и на том остановились. Мы остановились, и она меня поцеловала. Просто взяла и чмокнула в губы. Как это всё-таки было романтично. Лужи, грязные кучи листьев на тротуарах. В конце концов — дождь. Мы стояли на одном из тех тротуаров и теперь целовались в полную силу.

Она сама, понимаете? Сама меня поцеловала. Просто, без языка. Ну, поначалу. Потом-то чужой язык в своём рту я все-таки ощутил. А ещё ощутил привкус той самой герани, с запахом мяты. Чем я это заслужил? Что я сделал? Назвал её проходимкой? Не думал, что девушки целуют парней за подобные высказывания в свой адрес. Хотя, возможно, я просто был хорошим парнем. Я ведь типа очень остроумный, привлекательный, обаятельный, а ещё очень милый. Но, в тоже время, какого чёрта я не нахожусь во френд-зоне? Ведь должен был бы, по идее. По идее, был обязан в ней оказаться. Не знаю. Я просто решил оставить всё как есть. Просто плыть по течению, в надежде на то, что этот вечер закончиться так же хорошо, как и наш поцелуй.

— А что там про Фламандское искусство? — спросил я, вытолкав её язык наружу прочь.

— Кстати, мы уже пришли…

Пройдя ещё метров двадцать до ближайшего перекрёстка, завернув за угол, я обнаружил книжный клуб. Тот самый, в котором читал свои книги. Я был рад этому месту.

— На обложке ты куда привлекательней, — изрекла Дженни, стоило ей приглянуться к одной из моих книг на полке авангардной литературы.

— Ну, спасибо. Кстати — на обложках все куда привлекательнее. И не важно, что они продают своим лицом. Книги, журналы, постеры, листовки на двойную картошку в КФС, или даже книги по саморазвитию.

— Это какие книги? — уточнила она.

— Свидетели Иеговы, например.

Это заставило её улыбнуться.

Достав из заднего кармана листовку, вынутую из почтового ящика утром того дня, я протянул её ей.

— Вот, смотри, — я показал на оборот листовки. — Я дарю её тебе!

— Ох, спасибо! — воскликнула она, глядя на портрет Питера Рубенса.

— Не переживай, у меня ещё есть… — я запихнул листовку в задний карман её брюк.

Всё-таки в моих задних карманах было куда просторнее. Но хотя у меня ведь и задницы не было такой, какой обладала Дженни. Так что, знаете — всё нормально.

Мы ходили. Смотрели. Я делал вид, будто мне жутко интересно. Но это было неправдой. Одна искусная вещь всё-таки привлекала моё внимание — Дженни. После поцелуя я не мог смотреть на что-то другое, кроме как на неё. И она это чувствовала. Я видел то, как она теперь на меня реагирует, и получал от этого жуткое удовольствие. Я был благодарен судьбе за то, что всё-таки пришел в тот пресловутый ресторан.

— Вот чёрт! — воскликнул я, стоило мне отвлечься от Дженни.

В толпе незнакомых мне людей, если быть точным — в двух стойках с репродукциями от меня, я нашёл знакомое лицо. Это была та девушка. Та самая, у которой муж пердолил своего секретаря, пока она пердолила меня. Я ведь как раз собирался ей позвонить. Хотя, учитывая положение вещей, и столь скорое развитие отношений с Дженни, вряд ли бы стал всё усложнять. Усложнять — это не моё. Трахать девушку в женском туалете Французского ресторана — вот это по-нашему!

— Что-то не так? — отвлекшись от стойки с Микеланджело, спросила она.

— Девушка, с которой я однажды имел близость.

Взяв Дженни за руку, я быстро отвёл нас обоих обратно, в книжный отдел.

— Трахал девушку?

Меня обескуражила точность её формулировки.