Женщины для умственно отсталого

— Его там уже давно все знали, — продолжал я, поджигая новую сигарету. — По одной его одежде было понятно, что он из общины старика. Тем не мене, на него не смотрели как на идиота, как это делали бы где-нибудь у нас — нет. Там всем было на всех плевать. Этим и пользовался Рам Дасс. На первое он всегда ел похлебку на овощном бульоне. На второе — тыкву с пшеном. А когда приносили компот — официантка всегда ставила на стол вазу с печеньями. В эти моменты, Рам Дасс точно ощущал на себе взгляд старика. Да — старик был далеко, но в этом и был весь прикол! Тем не менее, однажды он оступился. Допив весь компот и закусив его размокшими сухофруктами, он сгреб все печенья из вазы себе в сумку на поясе.

— У него была сумка на поясе? — спросила Алиса.

— Ну да, — ответил я. — Ему же нужно было где-то держать свои записи! Короче. Он сгреб все печенья в ту сумку, а расплатившись по счету, только и сделал что убежал из кафешки прочь. Потом он завернул куда-то за угол, достал печенья и всех из съел! Когда он вернулся в общину, старик спросил его: «Вкусные были печеньки?»

— А что такое бодхисатва вообще? — ошарашенными глазами, посмотрела на меня Вероника, почти довершив свою кружку чая.

— Очистивший пробужденное создание, — глядя на меня глаза в глаза, ответила Алиса.

Я одобрительно кивнул.

— Типа, он какой-то высший человек? — продолжала Вероника. — Или просто учитель?

— Ну точно не Иисус Христос! — улыбнулся я, затушив вторую сигарету.

— Короче, я поняла, — ответила она, встав со своего места и открыв другой шкаф на стене. — Во всем виноваты Зайки

!

Поставив на середину стола небольшую коробку с одноименным печеньем, она уселась обратно. Я взял одну печенюшку. Алиса тоже взяла. Мы похрустели, а потом она сказала, что второй сеанс подошел к концу и показала мне свой результат.

Я оказался поражен пуще прежнего. Теперь уже точно все детали моего профиля были на том листе. Там были и нос, и уши, и шея, и щетина на оной. Там было все. И прошлые детали не стерлись — это тоже важно, ведь вмятина от ветряной оспы на лбу — это мое все! Я поблагодарил Алису за хорошую работу. Она поблагодарила меня за усидчивость. Вероника поблагодарила нас обоих за то, что мы рассказали ей о том, кто такие боттхисатвы, а потом все разошлись из кухни восвояси.

Мы с Вероникой ещё посмотрели в гостиной какой-то фильм по кабельному каналу, пока Алиса, сидевшая неподалеку от нас в кресле, писала в телефоне длинное сообщение. Я заметил это. Вероника заметила то, что я заметил это. Все, кажется, заметили это напряжение в воздухе. Все — кроме Алисы — ей, кажется, было все равно. К удивлению для самого себя, я поцеловал Веронику в щеку, поблагодарил еще раз их обеих, а затем ушел домой.

21

Вероника встретила меня томным взглядом.

Алисы дома не было. Она была в Омске.

Я прошел внутрь квартиры, закрыв за собой входную дверь.

В какой-то момент меня озарило. В голову закралась та самая мысль, которая приходит всем главным героям в определенный момент фильма. Не сказать, что эта мысль может потягаться за звание переломной, но в тоже время, эта моя мысль не дала мне уснуть целую ночь. Я думал о том, что раз у Алисы есть Коля, то и мне не стоит горевать. В смысле, я все ждал её и ждал, и ожиданию моему не было ни когда, ни края. И тем временем, пока я ждал, Алиса крутила мной как хотела. Возможно, она крутила бы сильнее, если бы не советы Риты, но тем не менее — крутила. Она не стеснялась этого.

И вот о чем я подумал: она в Омске. Наверняка сейчас трахалась со своим Колей, или с другом своего Коли или с ними обоими, плевать! Так какого черта, я должен был нести обет прислужника монастыря? Какого черта, я должен был терпеть, пока Алиса там делала все, что ей думалось. Она ведь сказала мне тогда о том, что наверняка по приезду в Омск она забудет даже о том, что есть такой парень как Сеня — то есть я. Просто пиздец какие грустные слова. Для меня особенно, пусть я никогда и не отличался особой впечатлительностью и над Титаником

не плакал.

Короче, я начал смотреть в сторону Вероники. А что? Девчонка она была хоть куда! Ей нравились мои строчки, мои сообщения, и мои книги. А ещё ей нравился я. Конечно, возможно я поступал очень тупо, и самое главное — не честно хотя бы по отношению к самой Веронике, ведь я вспомнил о ней только в тот момент, когда из моего поля зрения пропала Алиса. Но эти бабы сами виноваты — сначала крутят парнями, а потом жалуются, что нет нормальных парней вокруг!

И вот он я — лежу на диване, пока она сидит на мне в позе великолепной, и вообще заебись какой наездницы, вот только конь из меня не ахти. Но я чувствовал то, как находился внутри нее. Я точно помню этот момент — это было как-то по-особенному в тот вечер, у них дома. Там внутри было так тепло, так уютно и так по-домашнему, что ли, что совершенно не хотелось возвращаться обратно в этот, холодный полный аморальных вещей и несговорчивых женщин, мир.

— Эй! — крикнула Вероника, хлопнув меня ладонью по щеке.

Кажется, я уснул. А чего она хотела вообще? Я так-то целую ночь не спал!