В тот день меня больше всего беспокоило то, что он не задал мне ни одного вопроса о моих карьерных планах. Когда я заговорила о восстановительной хирургии и половых уродствах, это у меня вырвалось спонтанно, без всякой задней мысли. Но, произнеся это, я стала следить за его реакцией – и заметила, что он старается этой темы не касаться. Всю оставшуюся половину дня меня мучил вопрос – почему? Потому, что ему это неинтересно? Меня бы это удивило: такие вещи привлекают внимание. Из чувства такта? В это мне было трудно поверить. Он настойчиво пытался вытянуть из меня сведения, касающиеся «WOPharma» – кстати, нужно позвонить Матильде и ознакомиться с файлами, – и причем многократно. Из расчета? Возможно. Но с какой целью? Чтобы выразить свое презрение к хирургии?
Я чувствовала себя глупой и дурной.
Последней пациенткой оказалась шикарная женщина сорока восьми лет, с безупречным макияжем. Она села и сразу рассказала, что на протяжении десяти лет была одна, а теперь живет с мужчиной на двадцать лет моложе нее. Плотно сжав колени и поставив на них сумку, она невозмутимо продолжала:
– У меня двое сыновей, двадцати и двадцати двух лет, но у моего приятеля детей нет. Менопауза у меня еще не наступила, месячные регулярные, и я бы хотела знать, могу ли я еще забеременеть.
Я посмотрела на Синюю Бороду. Скрестив руки на животе, он внимательно смотрел на пациентку.
– Раз менопауза не наступила, вы можете забеременеть, – спокойно сказал он. – Разумеется, ваша фертильность гораздо ниже, чем десять лет назад. Наверное, придется некоторое время провести в ожидании…
– Да, я знаю, – сказала она и глазом не моргнув. – Мои яйцеклетки постарели. У меня только один вопрос: нужно ли мне пройти осмотр, чтобы узнать, способна ли я родить? Нужно ли принимать какие-нибудь таблетки?
Я вскочила.
– Об этом не может быть и речи…
– Если у вас нет каких-то конкретных проблем со здоровьем, пока ничего делать не нужно, – прервал меня Карма. – Если вы хотите забеременеть, просто прекратите предохраняться.
Она задумчиво покачала головой:
– У меня всегда было хорошее здоровье, меня никогда ничто не беспокоило. У меня медная спираль. Если вы сегодня ее удалите, через какое примерно время я смогу забеременеть?
– Теоретически вы можете забеременеть в первый же цикл без предохранения. Но, повторяю, в сорок восемь лет на это может потребоваться некоторое время.
Она снова кивнула, затем вздохнула:
– Ну, тогда я бы хотела, чтобы вы извлекли спираль!
Однако это был не сон. Спустя три минуты она уже лежала на кресле, без подушки (она отказалась от предложения Кармы), сосредоточив взгляд на потолке. Она сняла трусы – из черного шелка, очень соблазнительные и сильно контрастировавшие со строгим костюмом, – и прижала их к животу. На ней были (их она не сняла) чулки и пояс для подвязок.
Страшно раздраженная, я вымыла руки и достала из ящичка длинный пинцет, злобно схватила зажим Поцци, с острых концов которого сняла защиту. Лихо ввела зеркало, но, потянувшись за щипцами, услышала спокойный голос Кармы: «Думаю, это вам не понадобится» – и увидела, как он убрал зажим. Я набросилась на пинцет, зажала в нем компресс, продезинфицировала шейку матки, затем ухватилась за две нитки, попросила пациентку кашлянуть и без усилий извлекла спираль.
– Ну вот! – сказала я, звонко кидая пинцет и спираль на поднос на передвижном столике.
– Уже? – спросила она, по-прежнему не демонстрируя никаких эмоций.
– Да. Извлечь спираль – дело нехитрое.
Она поднялась и села на краю кресла:
– Я думала, будет больно.
Я ничего не ответила. Она оделась и приняла точно такую же позу, что и в начале консультации. Я взяла щетку и так неистово стала чистить руки, что у меня покраснела кожа. Когда я вернулась на свое место, пациентка слегка коснулась пальцами шеи, как будто ей было жарко, и сказала:
– Нужно ли мне принимать меры предосторожности, прежде чем пытаться забеременеть?
– Не думаю, что в этом есть необходимость, – сказал Карма, протягивая ей руку. – До свидания, мадам.
Он проводил ее до двери на улицу.