Женский хор

Мы находились в почти квадратном помещении, в центре которого два стола, расположенные как вертикальные подставки для книг, стояли по обе стороны от большого металлического шкафа.

Кроме той двери, через которую мы только что вошли, в отделении было четыре других выхода. Два в глубине, по одному с каждой стороны.

Карма наклонился над одним из столов, взял чью-то карту и открыл ее:

— Мадемуазель!

Он выкрикнул это, не поднимая головы, и, казалось, вовсе не торопился получить ответ.

Слева дверь открывалась к медсестре. Она держала в руке жгут и все необходимое для взятия крови. Выглядела она очень подавленно, но, как только увидела Карму, выпрямила плечи, выпятила грудь и сказала:

— Здравствуйте, мсье.

Ну вот, наконец нашелся хоть кто-то, кто обращается к нему почтительно…

— Дорогая, ты можешь называть меня Франц.

Медсестра, которая показалась мне очень молодой, покраснела как пион.

— Я снова взяла кровь у Катрин…

Карма покачал головой:

— Как она сегодня?

— Все так же. Болей нет, но дышит по-прежнему с трудом.

— И отказывается от кислорода?

— Да.

Он снова задумчиво покачал головой.

— Я отнесу это в лабораторию и вернусь к вам, хорошо?

— Не спеши. Я собираюсь дать доктору Этвуд, которая находится перед вами, всю необходимую информацию.

Медсестра улыбнулась мне:

— Меня зовут Аиша.

Я прочистила горло:

— Дж… Джинн.

Ее лицо озарилось.

— Я могу загадать три желания?

Я не сразу поняла, что она говорит, и, пока я соображала, она улыбнулась Карме, достала связку ключей и исчезла за дверью.

Карма посмотрел на меня поверх очков:

— Говорят, на факультете юмор не был вашим любимым предметом.

Не дождавшись ответа, он протянул мне карту и вошел в первую

палату.

Она была достаточно просторной для двух пациенток, но в ней лежала только одна. Остальную часть палаты занимали два кресла и диван-кровать с подушками и пледами. Дальше располагалась смежная с палатой ванная комната, которая была ярко освещена. Я заметила в ней большую четырехугольную ванну.

В кровати лежала женщина лет сорока, желтая как лимон и невероятно худая. Ее глаза были закрыты. Карма подошел к ней, присел на край кровати и взял ее руку. Не открывая глаз, она пробормотала:

— Привет, Франц.

— Привет, Катрин.

— Уже… — она зевнула, — десять часов?

Ее было едва слышно.

— Нет, без четверти одиннадцать.

Она попыталась открыть глаза, но безуспешно.

— Я все время сплю, мне очень жаль.

— Ничего страшного. Мучительно все время дремать.

Она тихонько рассмеялась:

— Да, я не могу… смотреть фильм «Скорая помощь»… Нельзя ли немного уменьшить дозу… чтобы мне не так сильно хотелось спать… сегодня днем?

— Конечно. Когда придут Мона и Жак?

— Не знаю… После обеда.

Я открыла карту. Прочла: «Катрин Л., год рождения 1968. Вновь вышла замуж, есть дочь. Рак поджелудочной железы». Диагноз был поставлен шестнадцать месяцев назад, и МРТ показала, что у нее метастазы повсюду. Шестнадцать месяцев?! Она должна была уже давно умереть.

— Вам что-нибудь нужно? — спросил Карма.

Катрин покачала головой. Затем открыла глаза, как будто что-то вспомнила, и подняла руку:

— Да, нужно… Я должна была вас об этом попросить… но забыла…

— Да?

— Когда… когда Моне будет восемнадцать…

— Да. Я отдам ей тетрадь.

Катрин снова улыбнулась, ее рука устало соскользнула с руки Кармы.

— Вы не забудете…

— Не забуду. Только нужно найти, в какой ящик я ее положил.

Лицо Катрин прояснилось, и ее бормотание перешло в беззвучный смех.

Он начал ей что-то нашептывать, и мне показалось, будто я слышу шум прибоя. Я обернулась. Напротив кровати, над столом, на котором стоял компьютер, лежали книги и DVD, в перегородку был встроен плоский большой экран. На галечный пляж набегали волны, потом снова отступали.

— Я зайду еще сегодня после обеда, чтобы поговорить с Моной и Жаком.

— Она… с ней все в порядке, а вот Жак… Она сказала, что он все время плачет… у меня сжимается сердце… я сказала ему, что мне не страшно… А он…

— Он боится вас потерять.

Катрин ничего не ответила. Казалось, будто она перестала дышать, но потом сделала глубокий вдох и открыла глаза.

Белки ее глаз были желтыми, как и ее кожа. Она протянула руку к ночному столику. Карма взял оттуда поилку и поддержал женщину, чтобы она попила.

— Люди… все равно теряют друг друга, так или иначе… Еще очень рано, я знаю… но это всегда происходит слишком рано. И потом, так даже лучше… Я не хочу, чтобы он еще долго видел меня такой… И я считаю… что лучше уйти первой… Я эгоистка, правда?

— Да, но я об этом никому не скажу.

Глаза Катрин остановились на мне. В течение нескольких секунд мне казалось, что она смотрит на меня и не видит. И потом, совершенно внезапно, она сказала:

— Здравствуйте… Мы не знакомы…

— Я Джинн Этвуд, новый интерн.

Я выпалила это очень быстро, я не хотела, чтобы «Франц» успел вставить какой-нибудь комментарий.

— Добро пожаловать… Вам здесь… понравится…

Она закрыла глаза и через несколько секунд начала тихонько похрапывать.

Карма осторожно положил руку Катрин на кровать.