Женский хор

Я не знала, что ответить, сглотнула, собралась заговорить, но она поднялась и сказала: «Моя остановка. До свидания» — и вышла. Проходя мимо окна, она махнула мне рукой, а я все продолжала думать. Когда сердце угомонилось, в груди погас огонь, я снова ощутила боль в запястье, заметила, что оно распухло и стало в три раза толще обычного, черт, только этого не хватало. Мне захотелось плакать, мне еще было ехать двадцать минут, и лишь потом я смогу погрузить руку в лед. Есть ли у меня противовоспалительное? Внезапно я увидела лицо девушки, остановившей автобус. Хотя сделала все, чтобы ее забыть, как и всех остальных, но я вспомнила и ее, и ее историю, то, что она выглядит на шестнадцать, хотя ей двадцать три. Не узнала я ее потому, что ее лицо было искажено болью, когда она рассказывала о своем страхе забеременеть и о своем страстном желании пройти стерилизацию. Ведь на том же самом лице, в автобусе, играла улыбка. И я вспомнила ее имя — Сесиль.

Экзамен

Кого ты лечишь в данный момент?

Их или себя?

Они писали, склонившись над своими заданиями. Как маленькие послушные солдатики. В этот вечер они все заплатили всю сумму, без кривляния, без протестов и дискуссий.

Только это меня немного утешало, меня мучила адская боль: опухоль на запястье не спала, несмотря на лед и вино. Из лекарств я нашла только то, что он принимал, когда у него болела спина, — дурацкие гомеопатические средства… я должна была это предвидеть.

Как всегда, формулировка вопросов вызвала шквал вздохов Черт, это как раз то, что я не повторяла, улыбок

Ах, я так и знала, ты увидишь, как быстро я справлюсь, нервных смешков, разговоров и шепота типа О, нет, если это так, то не стоит рассчитывать здесь на интересную позицию, я поеду куда придется, а Антуан туда ни за что не хочет. Да, я знаю, что у него масса возможностей в области общей медицины в Турмане и что у них больше нет врачей общего профиля в жалких захолустьях, но и речи не может быть о том, чтобы я занимался этим каторжным трудом, я хочу жить! Как ты собираешься растить детей в деревне, где, кроме должности в школьной хлебопекарне, никакой работы нет? Я не стану запихивать своих сорванцов в школьные автобусы с водителями — хроническими алкоголиками. Мой дядя, который живет в городе, говорил мне, что и техническое обслуживание этих автобусов ужасное…

— Хорошо. Знаете ли вы, что если вы будете вот так болтать на конкурсных экзаменах, то получите ноль баллов и вам нужно будет снова прийти на следующий год?

И тогда все до одной начали скрести по бумаге.

Я сказала «все до одной» потому, что в этой группе был только один мальчик, и мне было очень интересно, что он тут забыл. Похоже, он пришел с подругой, которой приходилось тянуть его за яички, чтобы он внес исправления, — я слышала слово работа-работа-работа: «Если осилил четыре главы за вечер, как планировалось, и сможешь их рассказать так, что от зубов отскакивает, если разбудить тебя среди ночи, тогда нам все нипочем».

Я знала, как это бывает. Сама этим занималась. Когда готовилась к конкурсным экзаменам. Только…