Женский взгляд на кремлевскую жизнь

— Мы же живем вместе со всеми, не за какой-то там “каменной стеной”. Нормально общаются с другими наши дети, внуки учатся в самых обычных школах. Мы живем той же жизнью, что и все люди. Наши родственники находятся в тех же условиях, что и все россияне. Среди них есть пенсионеры, живущие на единственную пенсию. Мы все эти трудности знаем. Сейчас ни у кого нет проблем “что купить?” и “где достать?”. Когда я работала, мы с коллегами с утра уже думали, куда бежать в обеденный перерыв, чтобы что-нибудь купить. А когда бывали в командировках в Москве, то, естественно, везли сумки с продуктами. Мы забыли, что такое очереди. Сегодня у женщин нет этих забот. Но есть другие. Например, где взять деньги? Зарплата невелика, особенно в бюджетной сфере — например, у медицинских работников, учителей… Жить на такие деньги при одном работающем в семье очень трудно. Да и социальные проблемы у нас еще не решены. Очень важным вопросом, на мой взгляд, является высокая стоимость проезда по железной дороге: разорваны связи между людьми, трудно навестить родственников, особенно пенсионерам. Я не знаю, как можно решить этот вопрос, но мне кажется, что Правительство должно найти какой-то выход из этого положения. Многое необходимо улучшить в социальной сфере, повысить зарплату, пенсии. Конечно, за такой короткий период все проблемы не решить. Поэтому Борис Николаевич и принял решение баллотироваться на второй срок. Проблем много. Но жизнь сегодня не хуже. Она просто сложнее. Сегодня многое зависит от нас самих.

Я бы, наверное, тоже растерялась в этих новых условиях. Потому что всю жизнь проработала в той системе. А молодежь, дети, они уже иначе все воспринимают, они понимают больше и ориентируются лучше. Я прочитала недавно сочинения учащихся 11-го класса ярославской школы. Они не хотят возвращаться в прошлое, не хотят вновь очередей, того убогого ассортимента товаров, который был раньше в магазинах, не желают испытывать унижений, которые были с этим связаны. Для них свобода ценнее. Они сожалеют, что не могут голосовать, что будущее решают за них люди старшего поколения. Однако, нельзя обвинять и пенсионеров, которые якобы хотят “вернуться” в прошлое. Не все пенсионеры этого хотят. Ведь пенсия не у всех была 120 рублей. Моя мама получала пенсию 2? рублей. Разве могла она на нее жить в то время, если бы не помогали дети? Но у нее даже в мыслях не было возмутиться. Пенсионеры мыли полы, убирали подъезды, пытаясь заработать крохи. Много и таких людей, которые утратили льготы прежней системы распределения — это работники парторганов. Вспомните, сколько у нас было партийной номенклатуры. Конечно, они сейчас недовольны. Раньше, при тех пенсиях и зарплатах, они могли жить лучше, чем сейчас. Но должны ведь они подумать и о том, что их дети и внуки хотят и должны жить в других условиях. Нельзя тянуть назад! Надо жить настоящим и думать о будущем. Верить в будущее.

— А о чем мечтали Вы и Ваши сверстники в юности?

— О счастливой жизни. А жизнь была очень тяжелой и роптать на нее мы даже не имели права. Да и в мыслях этого не было. Когда учились в школе, нам говорили: “Терпите все, лишь бы не было войны”. Мы, дети войны, верили в это, и искали вокруг себя, как тогда водилось, или предателей, или шпионов. И школу подобная истерия не миновала. У нас немка вела немецкий язык. Мы и язык плохо знали, и к ней плохо относились. Хотя потом, годы спустя, мы поняли, что она была прекрасной женщиной. Такой была идеология. И мы свято всему верили. Если сейчас мы можем требовать, бастовать, то тогда об этом и речи не было!

И еще был страх. Мою семью не затронули репрессии. Но я впитала весь этот ужас, и не понимаю людей, которые говорят, что их это не коснулось. Ведь в страхе мы жили всю жизнь. Родители Бориса Николаевича жили на селе. Папа и его три брата любили механику, они построили мельницу, постоянно ее совершенствовали. Для них это было самоутверждением. Из-за этой мельницы Ельцины пострадали, хотя вся округа пользовалась ею. Это был их “капитал”. А раз капитал — значит кулак. Спустя годы мы узнали, что папа Бориса Николаевича был сослан за то, что запрещал на стройке в рабочее время читать газеты и возмущался, когда плохо кормили в столовой.

Учебу я закончила в 1955 году. Конечно, я и мои сверстники считаем эти годы самыми счастливыми. Ведь это была наша молодость! В 60-е годы жизнь стала полегче, у нас стала выше зарплата, в магазинах кое-что появилось. Я не говорю про Москву. Москва — это элитный город, на нее ориентироваться нельзя. Я говорю о регионах, о тех условиях, в которых мы жили. А в 70-х годах стали снова испытывать трудности… И сейчас вот думаешь: ну о чем сожалеют люди, вспоминая прошлое? Плохо мы жили, и не надо говорить, что жили хорошо! Просто нужно честно признаться себе в этом и идти вперед, чтобы было лучше всем нам — детям, взрослым, старикам, всей стране”.