Женский взгляд на кремлевскую жизнь

Многие продолжают общаться с Грачевым и теперь — его бывшие охранники и телохранители, его личный врач, бывшие главкомы и заместители — с друзьями ему повезло. Когда-то у Грачева был непреложный авторитет не только среди российских офицеров и генералов (некоторые его, правда, не любили, но побаивались), но и в Содружестве. Грачев был в очень хороших человеческих отношениях с тогдашним министром обороны Украины Валерием Шмаровым, продолжает с ним дружить и теперь, а также с министром обороны Грузии Варденом Надибаидзе. Молодого министра обороны Армении Вазгена Саркисяна при встрече Грачев в шутку называл своим выдвиженцем, иногда даже “сыном”. Все это было очень символично — министр обороны великой России “руководит” министрами СНГ.

Пожалуй, именно при Грачеве институт министров обороны стран Содружества стал авторитетным и постоянно действующим органом. Встречи проводились на регулярной основе под неизменным председательством Павла Сергеевича то в Минске, то в Алма-Ате, то в Сочи, то в Душанбе.

После отставки шансов вернуться в большую политику, казалось, у него не было никаких. Я не раз говорила ему об этом, но осторожно (Грачев не любил, когда его пытались переубедить в том, в чем сам лично он был твердо уверен).

Роль пенсионера и садовода его абсолютно не устраивала. Может быть, именно поэтому всплыли на поверхность все его прежние болячки, заработанные еще в Афганистане. Кроме того, к нему, как и прежде, шли непрерывным потоком “ходоки”: “Устрой, помоги, подсоби, “отмажь”, дай, замолви слово и тому подобное”. В этом смысле в его жизни ничего не изменилось. Грачев — человек широкой и щедрой души, невероятно отзывчивый и хлебосольный, почти никому никогда не отказывал. Даже когда он лежал в больнице, к нему приходили с подарками и… с просьбами. За свою богатую событиями жизнь он нажил огромное количество друзей и приятелей. Все, кто знал Грачева близко, были уверены — Пал Сергеич не откажет. Очень многие обязаны ему квартирами, дачами, карьерой родственников, вовремя устроенных на непыльную работу. В какой-то момент, мне кажется, он и сам уже не мог разобраться, кто любит его искренне, а кто небескорыстно, но вида не показывал. Но в результате сам он оказался заложником собственного благодушия в отношениях с людьми. Кроме того, в какой-то момент он перестал быть уверенным в себе, просто захандрил…

В день отставки Грачева я поехала на Арбатскую площадь в здание Генерального штаба. К Самому в тот день попасть не удалось, но несколько часов кряду я общалась с Грачевскими генералами, которые сообразили по этому печальному поводу нехитрую армейскую закуску и выпивку. Они поснимали со стен портреты бывшего министра, и вообще вели себя так, будто бы Грачев умер. Я в тот день пошутила, что если нас сейчас кто-то подслушивает, наверняка потом объявят, что генералы замышляли ГКЧП-4, и пообещала, “если что”, пойти свидетелем. Уже после отставки Грачева председатель комитета Государственной думы Лев Рохлин развернул кампанию по борьбе с коррупцией в недрах министерства обороны. За комментариями я обратилась к Грачеву — это было его первое интервью после увольнения с поста министра обороны.

ПАВЕЛ ГРАЧЕВ: МОЯ “КОРРУПЦИЯ" ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В НЕЗАКОННОЙ ПОМОЩИ РОХЛИНУ И ЕГО СЕМЬЕ

— Павел Сергеевич, что вы можете сказать по поводу обвинений в злоупотреблениях служебным положением, выдвинутых в адрес бывшего руководства министерства обороны и Генерального штаба Львом Рохлиным?

— Что касается моей “коррупции”, то заключалась она в том, что я и мои коллеги видели в Рохлине человека, который в будущем возьмет на себя поддержку движения воевавших в Чечне. Во-вторых, моя “коррупция” заключалась еще и в том, что мы ему искусственно приподняли статус, то есть присвоили звание генерал-лейтенанта, все сделали для того, чтобы он стал депутатом Государственной Думы, так как он и не думал туда идти. Всеми правдами и неправдами сделали все, чтобы он стал председателем комитета по обороне. И господин Рохлин всенародно в Министерстве обороны клялся, что он будет защищать интересы министра обороны, Министерства обороны, Вооруженных Сил, что на первых порах он и делал… Это третье. Четвертое, так сказать, в личном плане — “коррупция” Грачева состоит в том, что я всегда учитывал сложное семейное положение семьи Рохлина, когда он еще жил в Волгограде. Я дал ему на Рублевке (Рублевское шоссе. — Н.К.) незаконно квартиру, дал ему садовый участок, короче говоря, сделал все для того, чтобы он, придя служить в Москву, уже все имел и ни в чем не нуждался…

— Так что же все-таки тогда произошло, почему у Рохлина так резко изменилось отношение к вам?