Женский взгляд на кремлевскую жизнь

— Здесь можно знак вопроса поставить, я в недоумении и не понимаю, что случилось, тем более, что вопрос о коррупции Грачева в его устах никогда не стоял…

— А как же дачи и особняки?

— Показывают массу дачных участков, вот вчера показывали, что у меня. в Баковке какие-то там дачи и так далее. Я еще раз уверяю, что у меня есть дача, не построенная, а купленная еще в 1991 году. Из всех дач, какие у меня были, все сданы, так как они служебные. Если кто-то обнаружит дачу в любом районе Подмосковья и скажет, что это дача Грачева — это дача будет того журналиста, того человека. Поэтому, милости просим, я приглашаю, если хотите посмотреть мою дачу — Дачная поляна, номер 6 в Красногорском районе…”

Был один эпизод, который очень здорово изменил отношение руководителей российских средств массовой информации к тогдашнему министру обороны. Многие из них заговорили потом о Грачеве совсем по-другому, а некоторые даже застыдились того, что все это время “поливали” грязью “лучшего министра обороны всех времен и народов”. Произошло это на приеме по случаю Старого нового года и Дня российской прессы, устроенном в одном из особняков Министерства обороны на Мосфильмовской улице 13 января 1996 года.

Удивительно, но на него явились почти все главные редактора ведущих российских газет и несколько телевизионных магнатов. Были среди них и журналисты, пишущие на военную тему, в том числе и я. Грачев устроил настоящий праздник души и желудка, и наверное, каждый из гостей подумал, что попал в “застойные” времена с их шикарными банкетами и концертами по поводу и без повода. Вечер удался на славу. Были и цыгане, и оркестр, и множество тостов во славу Российской (потом Советской армии), а министр обороны даже спел под незатейливый аккомпанемент свою любимую песню про Одессу из репертуара Михаила Шуфутинского.

Через некоторое время Павел Сергеевич удалился с группой главных редакторов в один из банкетных залов на 2 этаже, пригласили туда и дам. Нас было трое, пресс-секретарь министра Елена Агапова, корреспондент “Радио России” Марина Чернуха и я. Остальные продолжали праздновать внизу до победного. Журналист Олег Блоцкий, который воевал с Грачевым в Афганистане, а в то время работал вместе со мной в “Независимой газете”, произнес двадцатиминутный тост. Похлопывая Грачева по плечу, он неоднократно продекламировал: “Я хочу выпить за своего комдива!”. Я очень волновалась за Олега, он человек непосредственный, но рядом стоял наш главный редактор Виталий Третьяков, и по характерному шевелению его усов можно было понять, что нет никакого повода для беспокойства.

Павел Сергеевич был растроган — давно уже ему не приходилось слышать таких искренних слов в свой адрес. Как раз именно с этого тоста вечер пошел совсем по иному руслу. Это не было банальной пьянкой — в тот день многие главные редактора открыли для себя “нового” Грачева, не косноязычного оратора, не “Пашу-Мерседеса”, а очень даже приятного во всех отношениях человека, с которым можно выпить и поговорить за жизнь.

Однако всем бросилось в глаза поведение Павла Гусева, главреда “Московского комсомольца”. Он сел за стол рядом с Грачевым, охотно с ним чокался, хотя я бы на его месте после всего того, что сделала его газета для “прославления” министра, не стала демонстрировать такую душевность.

“Надо же”, - говорили главные, — какой он, Грачев-то на самом деле душка!” Не думаю, что вечер принес министру, обороны дополнительные дивиденды как официальному лицу, но сочувствующих по-человечески у него прибавилось…

Борис Ельцин понятия не имел, как все эти два года проводили время его бывшие подчиненные. Я знаю, что Павел Сергеевич очень надеялся, что президент приедет его поздравлять с 50-летием (официально день рождения у Грачева 1 января, но на самом деле, так сказать, по факту появления на свет, 26 декабря). Надежда была столь велика, что уже за неделю просчитывались варианты, как обеспечить безопасность в округе одного из загородных ресторанов Подмосковья, но Борис Ельцин так и не приехал… Впрочем, не пришел он и на 50-летие Михаила Барсукова…

Честно говоря, я все ждала, когда же Грачев выйдет из подполья и раскроет миру глаза на истинные причины своей отставки, расскажет о тех предложениях, которые ему поступали о дальнейшем трудоустройстве, наконец, о Чечне.

16 июня 1998 года исполнилось два года с начала его молчания, а между тем, ему стоило бы сказать какие-то слова, в противном случае есть очень большая вероятность того, что он войдет в историю российской политики только как “Паша-Мерседес” и не очень удачливый министр обороны, который развязал чеченскую войну. Между тем, как бы он того ни хотел, и при нем российская армия не смогла быть вне политики. Она оказалась свидетельницей послеперестроечных баталий, была участницей межнациональных конфликтов и трагических событий августа 1993 года. Вооруженные силы, по Закону об обороне, были предназначены отражать агрессию и наносить агрессору поражение, но они все же были втянуты в разрешение внутренних конфликтов.