Женское лицо разведки

Основание для негодования и беспокойства у правительства ЮАР было. Достаточно сказать, как сообщали СМИ, во время суда над ними «информация, которую передавал Дитер Герхард советским хозяевам, явилась одним из самых чувствительных ударов по Западу со времени начала «холодной войны». Был выдан ряд самых важных военных и стратегических секретов ЮАР, Англии и НАТО… Для русских Герхард был самым ценным шпионом после Кима Филби».

Удивительно, как простая швейцарская женщина, которой было в день свадьбы 27 лет, быстро вошла в элитное общество, в котором жил и вращался ее муж «Феликс».

«Лиина» в момент знакомства с «Феликсом» работала секретарем в конторе известного швейцарского адвоката. Она происходила из пролетарской семьи, ее отец — рабочий фармацевтической компании, мать — модистка. До замужества «Лиина» никогда не соприкасалась с высшими социальными кругами.

Но, оказавшись в Саймонстауне, она очень скоро стала своей в среде, которая ее окружала. Молодая, хрупкая и невысокая женщина возглавила клуб офицерских жен, организовала курсы изучения иностранных языков (сама она говорила по-немецки, по-английски, французски, по-итальянски и на африканс), устраивала музыкальные вечера.

После всего что произошло после тринадцати лет агентурной работы с сопутствующими ей стрессами, молниеносной сменой благополучной светской жизни на суд и тюремное заключение, вызвавших чувства страха и безысходности, вины перед пятилетним сыном, после всех немыслимых испытаний, выпавших на ее долю, Рут Герхард осталась верна своему Дитеру.

Связав однажды свою судьбу с его судьбой, с человеком, посвятившем ее в свою глубокую тайну, Рут сама полностью включилась в необычное для нее дело. Причем, испытывала сильное увлечение, даже страсть, выполняя разведывательные поручения мужа и Центра с необычной охотой, каким-то удовлетворением.

Интересно, что доставляя в Германию, Голландию, Италию, Швейцарию или даже на Мадагаскар информацию в виде непроявленных фотопленок, находившихся в ее дамской сумочке, с которой она никогда не расставалась, «Лиина» никогда не испытывала страха.

Для нее это было чем-то вроде обычной безобидной игры, никак не отражавшейся на ее переживаниях. Может быть, поэтому, как говорила позже с гордостью Рут, таможенники при пересечении ею многочисленных границ никогда не досматривали ее сумочку.

В декабре 1984 года суд приговорил «Феликса» к пожизненному тюремному заключению, «Лиину» — к 10 годам тюрьмы.

Первое время нахождения в тюрьме «Лиина» вспоминает как самый мучительный период жизни.

«Перенести его было психологически особенно тяжело. Депрессия усугублялась суровым режимом — ни свиданий, ни писем, ни книг, вообще никакой связи с внешним миром. А главное, безысходность и мрак впереди».

«Если я выжила, — говорит Рут, — то благодаря тому, что унаследовала от матери способность внутри себя перебарывать несчастья, хоть краешком зацепиться за что-то хорошее».

И такие крохи «хорошего» случались и скрашивали мрачные тюремные будни. Одной такой каплей радости для нее явилась передача по тюремному телевидению московского балета, в котором она узнала виденный когда-то в Москве «Спартак».

«Москва осталась счастливейшим воспоминанием всей моей жизни», — сказала она журналисту.

Завершая этот короткий печальный по своим результатам, но бодрый по оценке роли этой маленькой разведчицы рассказ, невольно хочется отметить, что при всей кажущейся простоте 13-летнего служения Лины советской разведке, она оказалась удивительно подходящей партнершей в разведывательной деятельности выдающегося военного разведчика «Феликса». «Лиина» обладала такими сильными чертами характера, как способность беспредельной верности раз данному слову, смелость и выдержка при исполнении не легких обязанностей курьера по доставке совершенно секретных материалов. За 13 лет она не менее 30 раз выполняла подобные поручения. Наконец, мужество и стойкость, не сломленные длительным тюремным заключением и вынужденной разлукой с единственным сыном, помогли «Лине» оказаться достойной помощницей профессионального разведчика и самой подняться до мастерства неординарной разведчицы.

Не знаю, как сложилась ее судьба с 1992 года, когда с ней беседовал советский журналист, но надеюсь, что кардинальные изменения во внутриполитической жизни ЮАР помогли или помогут досрочному освобождению ее мужа Дитера. Во всяком случае, желаю воссоединения этим двум замечательным людям, вызывающим у меня профессиональное восхищение.

Глава седьмая. Молчаливое мужество

Рассказав о советских разведчицах, большинство из которых я знал лично или к делам которых имел отношение на протяжении службы во внешней разведке, не могу ограничивать свои воспоминания и размышления судьбами тех, действительно мужественных, женщин, которые непосредственно участвовали в разведывательной деятельности внешней разведки.