Жены и дочери

- Я знаю, Роджер. Я слышал, как об этом говорил Гибсон, я заставил его рассказать мне. Я бы понял ее лучше, если бы они называли животных по-английски, а не вставляли в нее так много своих французских словечек.

- Но это был ответ на статью французского автора, — защищался Роджер.

- Я бы оставил его в покое! — настоятельно сказал сквайр. — Нам пришлось бить их, и мы сделали это при Ватерлоо. Будь на твоем месте, я бы не унижался, отвечая на их ложь. Но я справился с заметкой, несмотря на все их латинские и французские слова. Я это сделал, и если ты сомневаешься во мне, просто посмотри в конец огромного гроссбуха, переверни его и ты найдешь, что я переписал замечательные слова, которые они сказали о тебе: «внимательный наблюдатель», «англичанин с крепкими нервами», «подающий надежды философ» О! Я могу произнести их почти наизусть, всякий раз, когда я расстроен безнадежными долгами или счетами Осборна или запутался в расчетах, я переворачиваю гроссбух и выкуриваю трубку, пока читаю эти выдержки из рецензии, в которых говорится о тебе, сынок!

[1] Ганноверская династия установилась в 1714 г., когда Георг I, поддерживаемый вигами, взошел на престол. Они устранили министров-тори королевы Анны, которые прочили в наследники престола единокровного брата Анны, католика Джеймса. Ганноверские виги противостояли католическому абсолютизму тори. Гаскелл подчеркивает, что несмотря на отсутствие у лорда Камнора интереса к политике, он был предан традициям вигов, благодаря которым его семья получила собственность и титул.

[2] Лорд-наместник — почётный титул номинального главы судебной и исполнительной власти в графстве; как правило, пэр или крупный землевладелец, подбирает мировых судей и представляет их кандидатуры на утверждение лорд-канцлеру.

[3] Из Национального гимна Великобритании: «Господи Боже наш, восстань, рассей ее врагов и приведи к погибели».

[4] Джон Милтон (1608–1674) «Люсидас» (Lycidas), пер. Ю. Корнеева.

Глава XXXII

Грядущие события

Роджер перебрал в уме много планов, с помощью которых он мог бы получить достаточно денег для достижения желаемой цели. Его экономный дед, занимавшийся торговлей в городе, сохранил несколько тысяч и оставил их своей дочери при условии, что если она умрет раньше своего мужа, тот сможет воспользоваться пожизненными процентами с этой суммы, а в случае смерти обоих супругов их второй сын не вступит в право наследования, пока ему не исполнится двадцать пять лет, а если и он умрет, не достигнув этого возраста, деньги, что достались бы ему, перейдут к одному из его кузенов с материнской стороны. Короче говоря, старый торговец предпринял столько мер предосторожности относительно своего наследства, словно у него были десятки тысяч. Конечно, Роджер мог бы проскользнуть сквозь все эти сети, застраховав свою жизнь до достижения указанного возраста, и, возможно, любой юрист предложил бы ему сделать подобный шаг. Но ему не нравилось, что посторонние узнают о том, что его отец испытывает недостаток в деньгах. Он получил копию завещания деда в Коллегии юристов по гражданским делам и подумал, что все возможные случайности, оговоренные в нем, откроются свету природы и здравого смысла. Он немного ошибался, но, тем не менее решил, что деньги, которые у него будут, послужат для того, чтобы выполнить обещание, данное отцу, и для скрытой цели — привносить в жизнь сквайра некую заинтересованность, чтобы отвлечь его от сожалений и забот, от которых он почти пал духом. "Роджер Хэмли, старший рэнглер и член научного общества Тринити, предлагавший наивысшую цену за ремесло, каким бы простым оно не было", сейчас снизошел до роли обычного покупателя на торгах.

Иных трудностей на этот раз Роджеру добавил Осборн, наследник поместья, у которого должен был родиться ребенок. Собственность Хэмли была закреплена за "наследниками мужского рода, родившимися в законном браке". Был ли брак законным? Осборн, казалось, никогда в этом не сомневался — на самом же деле, он дважды задумывался об этом. И если он, муж, не сомневался, насколько же меньше сомневалась в этом Эми, его доверчивая жена? К тому же, кто скажет, сколько страданий в будущем могли доставить намеки на незаконность? Однажды вечером Роджер, сидя рядом с беззаботным и безвольным дилетантом Осборном, начал расспрашивать его о подробностях женитьбы. Подсознательно Осборн знал, что имеет в виду Роджер. Не то чтобы ему не хотелось соблюсти истинную законность по отношению к жене, просто он был так нездоров в то время, что ненавидел, когда его беспокоили. Это было похоже на припев скандинавской прорицательницы Грея: "Мой покой не нарушайте".[1]

- Постарайся рассказать мне, как ты ухитрился это сделать.

- Как ты утомителен, Роджер! — вставил Осборн.

- Пожалуй, так оно и есть. Продолжай!

- Я рассказывал, Моррисон поженил нас. Ты помнишь старину Моррисона из Тринити?

- Да, как доброго парня с глупой головой.