Жены и дочери

- Насколько я могу судить о Лондоне, — сказала мисс Браунинг, нравоучительно продолжая свои разглагольствования против столицы, — он не лучше вора-карманника и грабителя, одетых в награбленную одежду честных людей. Мне хотелось бы знать, где воспитывались милорд Холлингфорд и мистер Роджер Хэмли. Ваш добрый супруг, миссис Гибсон, одолжил мне доклад о собрании, где так много говорится о них обоих, и он так гордился похвалами в их адрес, словно он их родственник, а Фиби прочитала доклад мне вслух, поскольку шрифт слишком мелок для моих глаз. Ее всерьез озадачили все эти незнакомые названия мест, но я сказала, что лучше будет их пропустить, поскольку мы не слышали о них прежде, и вряд ли услышим о них снова, но она перечитывала прекрасные слова, сказанные о милорде и мистере Роджере, и я спрашиваю вас, где они выросли и воспитывались? В пределах восьми миль от Холлингфорда; там могла бы оказаться Молли или я, все это случайность. А потом они рассуждают об удовольствиях интеллектуального общества в Лондоне и выдающихся людях, а я все время вижу, что по-настоящему привлекают только магазины и азартные игры. Мы все пытаемся производить впечатление, и если мы можем предоставить довод, который выглядит разумным, мы произносим его, как мужчины, и никогда ничего не говорим о глупости, которую лелеем в своих сердцах. Но я снова спрашиваю вас, откуда родом это изысканное общество, эти мудрые люди и эти выдающиеся путешественники? Отвечу, из деревенских приходов, подобных нашему! Лондон собирает их всех и украшает себя ими, а затем громко призывает народ, который он похитил, и говорит: "Придите и посмотрите, как я прекрасен!" Прекрасен, как бы не так! Я не выношу Лондон: Синтии гораздо лучше без него. Будь я на вашем месте, миссис Гибсон, я бы прекратила эту лондонскую переписку: она только выбивает ее из колеи.

- Но, вероятно, она сможет жить в Лондоне несколько дней, мисс Браунинг, — глупо улыбнулась миссис Гибсон.

- Хватит думать о Лондоне. Я желаю ей честного деревенского мужа с достаточным жалованием, небольшими сбережениями и впридачу с добрым характером. Запомни это, Молли, — сказала она, обращая свою гневную тираду на испуганную Молли. — Я желаю Синтии мужа с добрым характером, но у нее есть мать, которая за ней присмотрит, а у тебя нет, и когда твоя мама была жива, она была моей любимой подругой: поэтому я не позволю тебе бросаться на каждого, чья жизнь нечиста и скрыта, ты можешь рассчитывать на это!

Эти последние слова разорвались бомбой в тихой маленькой гостиной, с такой горячностью они были произнесены. Мисс Браунинг в глубине сердца предполагала предостеречь Молли против близких отношений, которые, как она полагала, сложились у той с мистером Престоном. Но так уж случилось, что Молли никогда не мечтала ни о каких близких отношениях, девушка не могла представить, почему такие суровые слова должны быть адресованы ей. Миссис Гибсон, которая всегда близко к сердцу принимала каждое слово или действие, затрагивавшие ее саму (и называла это чувствительностью), нарушила тишину, повисшую после слов мисс Браунинг, жалобно сказав:

- Я уверена, мисс Браунинг, вы очень сильно ошибаетесь, если думаете, что любая мать может больше заботиться о Молли, чем я. Я не… Я не считаю, что кому-то нужно вмешиваться, чтобы защитить ее, и я совсем не понимаю, почему вы говорите таким тоном, словно все мы ошиблись, а вы оказались правы. Это задевает мои чувства. Что касается Молли, могу сказать вам, что у нее нет ничего, чего бы ни было у Синтии, и в одежде, и в моем попечении. А что касается того, что о ней не заботятся, если бы ей нужно было ехать завтра в Лондон, я бы посчитала своим долгом поехать с ней и присмотреть за ней. Я никогда не делала подобного для Синтии, когда она училась в школе во Франции, и ее спальня меблирована, как у Синтии, и я позволяю ей носить свою красную шаль, когда ей захочется — она может надевать ее чаще, если захочет. Я не могу понять, что вы имеете ввиду, мисс Браунинг.

- Я не собиралась обижать вас, но я предполагала просто сделать намек Молли. Она поняла, что я имею ввиду.

- Уверяю вас, не поняла, — смело сказала Молли. — Не имею представления, что вы имели ввиду, если вы намекаете на нечто большее, чем сказали прямо, …что вы не желаете, чтобы я выходила замуж за кого-то с недобрым характером, и что, раз вы подруга мамы, вы помешаете мне выйти замуж за человека с плохим характером любыми средствами. Я не думаю выходить замуж. Я вообще ни за кого не хочу выходить замуж. Но если бы хотела, и он был бы нехорошим человеком, я бы поблагодарила вас за предупреждение.

- Я не буду настаивать на своем предупреждении, Молли. Я запрещу объявлять о предстоящем бракосочетании в церкви, если будет нужно, — сказала мисс Браунинг, отчасти убежденная в честности и искренности тех слов, что сказала Молли — правда, покраснев до корней волос, но, не сводя неподвижного взгляда с лица мисс Браунинг.

- Запрещайте! — ответила Молли.