Жены и дочери. Мэри Бартон [сборник 2023]

— Что он сказал? — в отчаянье воскликнула Мэри, когда голос замер вдали, а гребцы, успевшие проникнуться сочувствием к своей пассажирке, испустили веселое «ура!». — Что он сказал? — повторила она. — Скажите же мне. Я не расслышала.

И правда, она слышала слова, но не могла понять их смысл.

Они повторили его обещание, перебивая друг друга и добавляя всякие свои соображения, а Мэри смотрела то на них, то на уже далекий корабль.

— Я не очень в этом разбираюсь, — печально промолвила она. — Что это такое — лоцманская лодка?

Они объяснили, и она кое-как поняла их матросский жаргон. Значит, еще есть надежда, правда очень небольшая и слабая.

— А далеко лоцман провожает корабль?

Да по-разному, сказали ей. Иные лоцманы доходят до Холихэда и только там пересаживаются на встречный корабль; другие только проводят суда через отмели. Одни капитаны осторожны, другие нет, а у лоцманов — у каждого своя манера. Ветер сейчас не благоприятствует судам, идущим в Ливерпуль, а потому лоцман на «Джоне Кроппере», может, и не поедет далеко.

— Когда же он вернется?

Каждый из гребцов высказал свое мнение: может, через двенадцать часов, а может, и через два дня, услышала Мэри. А потом тот, кто назвал самый большой срок, рассердившись на возражения товарищей, удвоил время и заявил, что лоцман вернется домой не раньше конца недели.

Лодочники принялись спорить и приводить каждый свои доводы; Мэри пыталась следить за ходом их спора, но тщетно, и дело было не столько в их морском жаргоне, сколько в том, что мозг ее словно окутала пелена, мешавшая ей понимать, что происходит вокруг. Даже когда она говорила сама, ей казалось, что ее слова произносит кто-то другой и говорит совсем не то, что хотела сказать она.

Все надежды обманули ее, и теперь она предалась отчаянию, не в силах более верить их последнему проблеску. У нее уже не было сил. Она была почти уверена, что и эта надежда растает, исчезнет. И ею овладело какое-то оцепенение. Да и все вокруг гармонировало с ее отчаяньем: свинцовое, мрачное небо; еще более мрачные, глубокие, темные воды за кормой; плоский холодный желтый берег вдали, на который не падало ни единого луча солнца, сильный, пронизывающий ветер.

Мэри бил озноб — душевные и телесные силы покинули ее.

Когда они повернули назад к Ливерпулю, паруса естественно, убрали, и лодка медленно продвигалась с помощью весел. Гребцы, перебивая друг друга, разговаривали — сначала о лоцманах, потом о всяких местных новостях, которые вообще не могли интересовать Мэри, и она незаметно для себя задремала; сон властно овладевал ею, несмотря на все ее старания не поддаваться ему, и она постепенно соскользнула на дно лодки, где и прикорнула на груде парусов, канатов и всяких снастей.

Размеренные удары волн о борта лодки и музыка прибоя, разбивающегося о далекий берег, убаюкивали ее лучше, чем тишина, и сон ее был крепок.

На минуту она с трудом раскрыла слипавшиеся глаза и словно сквозь дымку увидела, как седовласый грубый лодочник (тот самый, который особенно настойчиво требовал с нее в уплату соверен) накрывает ее теплой курткой. Он снял куртку с себя и возможно бережнее накрыл Мэри, а она, не успев пробормотать слова благодарности, тут же снова заснула.

Наконец, уже в сумерках, они подъехали к пристани, от которой отчалили несколько часов тому назад. Лодочники окликнули Мэри; она машинально ответила им, но не шелохнулась; подождав немного, они подергали ее за плечо. Тогда она поднялась — ее трясло, и она с недоумением озиралась вокруг.

— Ну а теперь-то куда вам, мисс, — спросил седой лодочник, — скажите: может, я знаю, как туда пройти.

Слова его не сразу дошли до сознания Мэри; словно в тумане, она с большим трудом припоминала, что ей надо делать. Наконец она сунула руку в карман, извлекла оттуда кошелек и вытряхнула его содержимое на ладонь старика; затем она принялась покорно снимать с себя платок, хотя лодочники уже отошли и вовсе не просили ее об этом.

— Нет-нет! — сказал старик, которому она молча протянула платок: он все еще стоял на ступеньках, не торопясь спрыгнуть в лодку. — Оставьте его себе: нам он не нужен. Мы ведь запросили побольше для того, чтобы проверить вас: иные говорят, что у них нет ни гроша за душой, а у самих денег куры не клюют.

— Спасибо, — тихо промолвила Мэри.

— Но куда вы идете-то? Я ведь второй раз уже спрашиваю, — ворчливо повторил старик.

— Не знаю. У меня здесь никого нет, — ответила она со спокойствием, которое трудно было понять при подобных обстоятельствах.

— Ну так придумайте что-нибудь, — резко сказал он. — А на пристани молодой девушке делать нечего.

— У меня где-то есть бумажка с адресом, — сказала она, и лодочник, несколько успокоившись, прыгнул в лодку, которая уже отходила, чтобы пароход у причала мог поставить сходни.

А Мэри принялась искать в кармане карточку мистера Бриджнорса с названием улицы, где ей предстояло в два часа встретиться с ним, а также с Джебом и миссис Уилсон и где Джеб должен был сообщить Мэри адрес какого-нибудь приличного пансиона. Но карточка эта пропала.