Жернова. 1918-1953. В шаге от пропасти

Но самое главное — Никита Сергеевич перестал верить в полководческий талант не только Тимошенко, но и самого Сталина, потому что за ним всегда остается последнее решающее слово, а чтобы такое слово произнести, надо все взвесить, подсчитать и предвидеть его последствия. А Сталин сперва поверил командующему Юго-Западным фронтом Кирпоносу, теперь Тимошенко, а еще раньше многим другим бездарям, а в результате всякий раз получался самый настоящий пшик. Новый фронт Тимошенко, конечно, создать может, но сможет ли он удержать немцев на правом берегу Дона, вот вопрос, положительный ответ на который дать после всех предыдущих событий весьма затруднительно. Тем более что немцы уже в Воронеже. Следовательно, впрягаться в работу надо незамедлительно и со всей решительностью, но при этом как бы дистанцироваться от Тимошенко и, в случае неудачи, свалить все на него.

Между тем в штабе Тимошенко, опередившем отступающие войска, целый день не прекращается суматоха: уносятся на мотоциклах порученцы разыскивать отступающие части, возвращаются те, кто или нашел нужную часть, или там, где рассчитывал ее найти, встретил немцев и едва унес ноги от кинувшихся в погоню за ним немецких мотоциклистов. И не только на мотоциклах рассылались порученцы штаба фронта, но и на «кукурузниках», и на чем придется. А полки и дивизии, вернее, то, что от них осталось, рассыпались веером по Задонской степи, уходя куда глаза глядят, лишь бы подальше от фронта, от возможности либо погибнуть от бомбежек, либо оказаться в плену. И даже те части, которые находили порученцы и которые получали соответствующие приказы идти туда-то, занять оборону там-то и стоять насмерть, даже эти части растворялись в знойном мареве, не получив кроме приказа ни патронов, ни снарядов, ни пищи, без чего солдат не солдат и война не война. Имелся в наличии штаб Сталинградского фронта, имелся командующий и член Военного совета, но настоящего фронта создать им так и не удалось, немцы форсировали Дон и двинулись к Волге.

В ночь на 26 июля Сталин направил директиву руководству фронтом: «Действия командования Сталинградским фронтом вызывают у Ставки Верховного Главнокомандования возмущение… Ставка требует, чтобы в ближайшие дни сталинградский рубеж — оборонительная линия от Клетская до Калмыков была безусловно восстановлена и чтобы противник был отогнан за линию реки Чир. Если Военный совет фронта не способен на это дело, пусть заявит об этом прямо и честно».

Прямо и честно ни Тимошенко, ни Хрущев заявлять не стали, однако не только не отогнали немцев за реку Чир, но продолжали безостановочно пятиться к Волге.

Менее чем через месяц Тимошенко был снят с должности комфронта, в командование вступил генерал Гордов Василий Николаевич, до этого командовавший 64-й армией, которая себя пока ничем не проявила.

Пожав руку новому командующему, своему ровеснику, вымучив на своем лице доброжелательную улыбку, Хрущев вприщур ощупал его интеллигентное лицо и, как ему показалось, уловил на нем, как и в его глазах, что-то вроде растерянности. Не было ожидаемой твердости и в словах нового командующего Сталинградским фронтом.

«Хрен редьки не слаще, — подумал Никита Сергеевич. — Тимошенко был дураком самоуверенным, а этот дурак просто так». Однако чем черт ни шутит, а этот Гордов все-таки выпускник Академии Генштаба. Глядишь, и потянет.

Увы, не потянул.

И уже 5 августа была произведена новая пертурбация: Сталинградский фронт разделили на два: Сталинградский же и Юго-Восточный. Первым остался командовать Гордов, вторым назначили непотопляемого Еременко. Ему-то в качестве члена Военного совета и дали Хрущева. Выбор у Сталина в ту пору, увы, был невелик.

Но и это не помогло. Не помогло присутствие в штабах обоих фронтов представителей Ставки: начальника Генштаба Василевского, начальника артиллерии Красной армии Воронова, командующего ВВС Новикова, члена Государственного Комитета обороны Маленкова и прочих, и прочих, и прочих.

* * *

— Хочу посоветоваться, — услышал командующий Западным фронтом генерал армии Жуков в трубке глуховатый и, как показалось ему, усталый голос Сталина. — Вы на Западном фронте используете заградотряды и дисциплинарные роты…

— Да, товарищ Сталин, — ответил Жуков, уловив вопрос в незаконченной фразе. — Мы располагаем заградотряды на стыках дивизий, которые, как правило, используются немцами для проникновения в наши тылы небольших групп автоматчиков и устройства там паники. Наши заградительные отряды, численностью не более одной-двух рот, уничтожают такие группы противника, а заодно задерживают отступающих во время немецких контратак красноармейцев. Что касается дисциплинарных рот, то, как мне кажется, надо переходить на штрафные роты и батальоны. По немецкому образцу.

— Другими словами, как я понимаю, заградотряды и дисциплинарные роты принесли определенную пользу вашим войскам в этих условиях…

— Так точно, товарищ Сталин.