Жернова. 1918-1953. В шаге от пропасти

Раут продолжался. Жужжали голоса, звенели бокалы, раздавался женский смех, играла неназойливая музыка. Война, а отдыхать все-таки надо.

Глава 26

Сообщение о том, что атомная бомба — это реально, легло на стол наркома внутренних дел Берии только в конце лета сорок второго года. И не потому, что передать эту информацию в Москву было затруднительно. Разговор, подслушанный товарищем Литвиновым на рауте в Нью-Йорке, еще ничего не доказывал. Информацию надо было проверить и перепроверить, и только тогда, когда она не станет вызывать никаких сомнений, передавать в Москву. На это ушло много времени. Тем более что подходы к ученым-атомщикам нащупать удалось далеко не сразу. Зато теперь среди них нашелся человек, готовый помогать русским — и при этом совершенно бесплатно. Но один человек — почти что ничего. Нужно трое-четверо — как минимум. И женщине, с которой посол СССР в США Литвинов встретился будто бы случайно на рауте, было поручено заняться этой проблемой. И она ею занялась — с настойчивостью и изобретательностью необыкновенной. И вскоре уже несколько ученых, независимо друг от друга, согласились помогать России обрести сверхмощное оружие, как только проявится нечто конкретное. Но пока в лабораториях США велись подготовительные опыты, дело только налаживалось, люди только собирались и втягивались в работу, перспективы которой были далеко не ясны даже руководителям проекта.

Лаврентий Павлович, как только ему на стол легла информация из Америки, тут же позвонил Поскребышеву и попросил соединить его со Сталиным.

— Соединяю, — произнес Поскребышев равнодушным голосом, и в трубке послышалось тяжелое дыхание Сталина.

— Коба, я только что получил сообщение из Нью-Йорка: атомная бомба — это реальность. Сам Эйнштейн обратился к Рузвельту и доказал ему, что бомба необходима. У них есть подозрение, что немцы тоже делают бомбу. Известный ученый Нильс Бор передал нашему послу в Швеции, что немцы тоже приступили к работе в этом направлении. К атомному проекту в Америке, который получил кодовое название «Манхеттен», привлечены как американские, так и европейские ученые-атомщики. Среди них много сочувствующих компартии, что расширяет наши возможности. Американским правительством отпущены громадные средства. Сам проект засекречен по высшей категории. Нашей разведке есть над чем поработать. Уже имеются кое-какие результаты. Но это только начало.

— Кому собираешься поручить это дело?

— Полковнику Судоплатову. У него есть агенты среди евреев в обеих Америках. Из тех, кто занимался покушением на Троцкого. Некоторых ученых-евреев, выходцев из Европы, можно внедрить в этот проект. Сейчас мы готовим разработку по этому вопросу, и как только она будет готова, я тут же тебе доложу.

— Хорошо. И вытащите всех наших ученых-физиков, где бы они не находились. Всех до одного. Нам, судя по всему, тоже необходимо заняться этой проблемой.

* * *

Наконец-то Игоря Васильевича Курчатова вызвали в Москву и прямо с поезда привезли на Лубянку. Его принял сам Лаврентий Берия. Принял радушно, как дорогого гостя. Встретил посреди кабинета, долго тряс его руку, обнял за плечи и проводил к столу, усадил, сам сел напротив.

— Надеюсь, Игорь Васильевич, вы знаете, зачем вас вызвали в Москву.

— Догадываюсь.

— Догадки догадками, а знания лучше.

— Совершенно с вами согласен. Надеюсь эти знания почерпнуть от вас.

— Что ж, тогда начнем. Итак, до войны вы занимались проблемами атома. Какие перспективы открывались перед вами? — спросил Берия, и взгляд его черных глаз застыл на лице Игоря Васильевича.

— Одна из ближайших — получение энергии за счет расщепления атомного ядра.

— И все?

— Почему же? Теоретически предполагается, что при определенных условиях деление ядер может быть лавинообразным, а это может привести к выбросу огромной энергии.

— То есть к взрыву? — уточнил Берия.

— Именно так.

— Как далеки эти предположения от практического применения?

— Очень далеки. Тем более что такой задачи никто в мире, насколько мне известно, перед собой не ставил.

— Ошибаетесь. Такую задачу, насколько нам стало известно, уже решают немцы и американцы. Разумеется, порознь. Есть у нас возможности немедленно преступить к решению этой проблемы?

— Если такая задача будет поставлена перед учеными-ядерщиками, если будут люди, производственная база, соответствующее финансирование…

— Все это со временем будет. С вашей стороны нужна программа. Что касается производственной базы, с ней тоже необходимо определиться. Вы готовы взяться за решение данной проблемы.

— В принципе готов. Но почему именно ваше ведомство?

— А что вы имеете против? — насторожился Лаврентий Павлович.

— Да в общем-то ничего, — пожал плечами Игорь Васильевич. — Любопытно.