Жертва ради кумира

В кадре появилась соседка родителей, которая живёт этажом ниже. Светловолосая женщина, лет около шестидесяти.

«Я ж с малых лет её наблюдала. Такая озорница!» – сказала женщина, поставив кружку на стол.

Журналистка заглянула в телефон и спросила:

«Как вы относитесь к такого рода фотографиям?»

Девушка продемонстрировала фотографии Маши в купальнике и те, которые она отправляла Александру.

Соседка отмахнулась и ответила:

«Вы что же думаете МЫ в молодости не делали подобных фотографий? Нет в этом ничего плохого. Маша красивая девушка ей есть чем гордиться. Молодежь! Не заметите, как молодость пройдёт. Нужно наслаждаться жизнью то. Делать красивые фотографии, чтоб потом вспоминать было веселее.»

Собеседнице явно понравился ответ, судя по улыбке на её лице.

«Что произошло восьмого июля?»

Соседка отпила чая, тяжело выдохнула:

«Дом то у нас старенький. Стены толстые, поэтому слышимость плохая. И когда я услышала шум, то сразу насторожилась. Никогда ж такого не было. У нас тут все спокойные, семейные. Ни пьяниц, ни буйных нет. И знаете, сначала услышала шум, подумала может люстра у кого упала и разбилась, а потом… крик. Такой страшный, у меня аж мураши побежали по коже. Знаете крик, когда человек пережил какое-то горе. Отчаянный такой, страшный крик. А потом опять шум, что-то бьётся, а я хожу по квартире и не знаю, что делать. Никогда ж не сталкивалась с подобным. Потом думаю надо сходить узнать, что произошло-то, а то вдруг полицию вызову, а она и не нужна. Поднялась на этаж выше, дверь Таня открыла. Матушка Маши. Я вроде узнать пытаюсь, она меня отталкивает, отправляет обратно и говорит, что дочери плохо и ждут врачей. Ну я, конечно, ушла, но от двери не отошла далеко и тут же через некоторое время действительно врачи поднимаются, а в квартире сразу тихо стаёт. И так до утра следующего дня. А я ж не спокойная, весь день ходила, прислушивалась. Но ничего не было. А на следующий день я проснулась в пятом часу. Вот хоть глаз выколи. Ну вы наверно знаете, у пенсионеров то всегда такое, не спится нам ранним утром. И значит проснулась, пошла умываться и опять крики слышу, но не Маши. Я различаю их голоса. Кричала Таня, правда слов я не разобрала, но было слышно, что страшно им. И что же я пошла к прихожей и затаилась, и знаете не зря! Гляжу опять бригада врачей идёт на этаж выше моего, ну я дверь приоткрыла и очень скоро увидела, как Машу выносят на носилках. Они её хоть и накрыли, но я заметила, что руки у неё все красные, в крови. У меня аж сердце зашлось. А она ещё вся мокрая, как будто в воду полностью окунулась.»

«Она была в сознании?» – спросила журналистка, наклонив голову.

«Нет. Без сознания была. И бледная вся. Ох, бедняжка.»

«Вы знаете, что случилось с Машей?»