Жертва ради кумира

«Вены она порезала…» – начала говорить соседка, как журналистка её перебила.

«Нет-нет. Я говорю про восьмое июля. Вы знаете, что произошло с Машей, что она приняла решение уйти из жизни?»

Соседка тяжело выдохнула, некоторое время смотрела на стол, потом подняла глаза:

«Сейчас столько грязи выливается на Машу. И совсем мне непонятно почему… Когда по новостям сказали, что с ней сотворил тот парень… Я поднялась к Тане, узнать правда ли это, а она… в слёзы. Она сильная женщина. Я бы умом тронулась, если б над моим чадом такое сделали, а она нет… Держится ради Маши.»

Женщина тяжело выдохнула, встала из-за стола, развела успокоительное в стакане с водой и выпила.

***

Очередное слушание. Маша стояла перед зеркалом, стараясь запомнить своё лицо с проблесками облегчения.

– Сегодня важный день, – прошептала девушка себе. – И выглядишь ты хорошо.

Проверив сумку на наличие телефона и ключей, она вышла. На улице, как всегда, уже ждали родители. Они выглядели более взволновано нежели их дочь. Татьяна выпила успокоительного, которое, как ей казалось уже, пропитало её насквозь. Фёдор, взглянув на дочь стиснул зубы, чтобы удержать подступающие слёзы. Он давно не плакал, но сегодняшний день давил тяжким грузом, выкачивая моральные и физические силы.

У здания суда толпились журналисты, они жаждали реакций и ответов, чем провокационней, тем лучше. Маша не опускала глаза, не пряталась за родителями и адвокатом. Выпрямив спину, она двигалась вперёд и не обращала внимания на вопросы и микрофоны.

Сев на место девушка подняла глаза, встретилась со взглядом Александра и заметила на его губах полуулыбку. Он провёл большим пальцем по своим губам не отводя взгляда. Маша смотрела и абсолютно не реагировала, хотя руки немного тряслись и сердце прибавило ударов. В зале воцарилась тишина, судья вызвал адвоката Маши, и он принялся за работу.

После нескольких уточняющих вопросов, заданных Александру, на которые он, как обычно, соврал, Сергей повернулся к Маше, мельком улыбнулся и продолжил:

– Как известно Мария обращалась в полицию, что подтверждает список звонков с её телефона и показания свидетелей. Но, к сожалению, её не восприняли всерьёз и попросту не приняли заявлений.

– Протестую, не доказано.

Сергей кинул взгляд на адвоката Александра и продолжил:

– Поговорив с подругой Мария приняла решение купить диктофон для записи разговора с сотрудниками полиции, если она вновь решит обратиться к ним за помощью.

Маша неотрывно смотрела на певца, следила за его меняющимся лицом. Он сам не понимал, что происходит, почему его тело так реагирует, но глаза его забегали, спина выпрямилась.

– В ночь с седьмого на восьмое июля Мария, возвращаясь, домой после ревизии на работе, заметила у въезда во двор знакомую машину, в которой она ранее уже была, в день концерта. В этот момент у Марии в кармане лежал диктофон… который она включила, – Сергей посмотрел на Александра, который что-то выяснял у своего адвоката. – Я сейчас включу запись, а вы, пожалуйста, скажите ваш ли голос на записи.

Сергей нажал на кнопку, и из колонок послышался голос певца:

– Ты никогда не употребляла?

– Что?

– Не баловалась наркотиками? Не курила?

– Нет.

– Оу, Машуля. Не хотел я такого эффекта. Вроде немного добавил.

– Что ты несёшь?! Выпусти!

Послышалась возня.

– Поехали! – крикнул Александр водителю.

– На записи ВАШ голос? – спокойным голосом спросил Сергей.

Глаза певца бегали от Сергея к судье и обратно. Он ёрзал на стуле, не зная куда спрятаться. Его адвокат выглядел разочарованным, но старался держать лицо. Маша смотрела на своего мучителя, и её тело теплело. Ей нравилась паника в его глазах, нравилось смотреть на выступающий пот и дрожащие руки. Она даже не заметила, как её губы немного растянулись в улыбке. Все в зале оживились, принялись шептаться и спешно записывать услышанное.

– Повторю свой вопрос! На записи ВАШ голос?

– Д-да.

– Сейчас я включу ещё один отрывок записи, пожалуйста, прослушайте и ответьте, ваш ли голос на записи.

Сергей вновь нажал на кнопку и зал наполнился шумом:

– Нет! Мне это не нужно. Я хочу домой!