Жертва вторжения

Василий Борисович спрашивал строго, как с подчиненного, и потому Удалов отвечал покорно, как подчиненный.

— Понятно, — сказал он. — Мальчика воспитывают.

— Конечно, не все тебе понятно, — вздохнул Питончик. — Это уже не мальчик, а новое воплощение далай-ламы.

— Главное не это, — сказала Дилемма и подплыла так близко, что Удалов испугался, как бы Питончик не ткнул ее пяткой в лобик. — Главное, — сказала она, — в том, что каждый из нас уже жил и наслаждался природой и различными ласками.

— В прошлой жизни ты сидела дома и не каталась по морям, — строго сказал Дилемме Питончик.

— О нет! Я была маркизой! За мою честь благородные люди — дворяне, графы — обнажали шпаги, лилась кровь… Море крови!

Пришел бармен, черненький, завитой. Спросил, что принести. Даже у Корнелия спросил, ибо был выучен в новых традициях, когда деньги решают все. Так как было прохладно, заказали согревающих напитков, и Василий Борисович продолжил интересный разговор:

— У меня есть знакомый, директор института, не будем говорить какого…

Он сделал паузу, и остальные поняли, насколько секретный этот институт.

— Он мне точно сказал, что там открыли, как угадать, кем человек был раньше.

— Ой! — сказала Дилемма и чуть не выронила бокал в бассейн.

— Но это теория? — спросил Удалов.

— Что я, на теоретика похож, что ли? — обиделся Василий Борисович. — Точно уже разработано. Закладывают все данные в машину, считают двадцать секунд, и вот тебе ответ: настоящий тип уже проживал триста лет назад и провел свою жизнь в тюрьме «Кресты» за карманные кражи и грабежи приютов.

— Это вы о ком? — испугалась Дилемма. Она даже оглянулась, опасаясь, что жулик-перерожденец пробрался в бассейн.

— Уже есть программа опытов, — сообщил Василий Борисович полушепотом. — Для ведущих государственных чиновников. В Японии это принимает массовый характер.

— Говорите, говорите! — умоляла его Дилемма.

— Больше ни слова, — ответил Питончик, как отрезал. — Здесь всё имеет уши.

Бармен тут же высунулся из своей дверцы — уши у него были тонкие, прозрачные. Но имелись в виду другие уши.

Разговор продолжился вечером, когда Дилемма отпела три песни в концерте для немногочисленных обитателей салона «Малахов редут», отмахнулась от липучих поклонников и велела телохранителю принять водки и идти в каюту. Так что они остались в углу салона втроем, сильно выпивши, и Василий Борисович был весел. Кошачьи глазки Питончика сверкали непринужденным весельем, и, предвкушая неудержимый интерес собеседников к его тайне, он заранее наслаждался тем, как помучает их, прежде чем раскроет ее…

Сдался он только в половине двенадцатого.

— Ребята из ФСБ мне нашептали, — сказал Питончик. — Есть новые результаты. Опровергают все самые неожиданные ожидания… Хуже не придумаешь.

— Василий Борисович, — посмел перебить Удалов, — а с какой целью проводится эта государственная программа? Ведь кто есть, тот есть. Не сажать же его в тюрьму за преступления его предыдущей оболочки?

— Ах, как сказал! — обрадовалась Дилемма. — Предыдущая оболочка! У меня тоже была.

— У тебя была шкура, — грубо ответил Василий Борисович, потому что чувствовал свою силу и мог поизгаляться над ближними. — А программа проводится с понятной целью. Чтобы знать, чего в будущем ждать от ответственного товарища.

— Все равно я не понимаю, — вставила Дилемма. — Мало ли у кого какой характер?

— На большом посту последствия могут быть роковые.

— И как же комиссия…

— Вот в этом вся штука. — Питончик налил из бутылки «Белой лошади» себе в фужер, добавил шампанского, потому что любил гулять изысканно, хлопнул и заел омарчиком. — Комиссия на самом высоком уровне. Если наш перерожденец неуправляемый, опасный, то его стараются тихо подвинуть, пока парламентская Дума не узнала и не предложила в президенты. Вы омаров пробовали? Очень советую, велите принести, если с валютой свободно.

— Я могу себе позволить! — окрысилась Дилемма.

Люди познаются в мелочах. А в мелочах Василий Борисович производил впечатление прижимистого гражданина.

— Простите, — спросил Удалов, — а какой-нибудь пример можно узнать?

— Я тебе пример, а ты — в «МК», и там сенсация. А потом меня нечаянно машиной инкассатора переедут. Это бывает…

— А мы — никому! — сказала Дилемма. — Ни слова.

— Вы имен личных не употребляйте. Так, чтобы только пример, — просил Удалов. — Например, один товарищ или одна гражданка…

— Эх, все равно рискую, ох, рискую…

Питончик помолчал. Хлопнул еще стакан виски с шампанским. Золотой перстень с изумрудом загадочно сверкнул, кинув лазерный луч по салону. Дилемма подобралась, как пантера, — за таким изумрудом можно прыгнуть и с десятого этажа.

— Привожу пример, — сказал Питончик негромко. — Есть один человек в столице. На руководящем посту. И стал он вызывать опасения специалистов своей гигантоманией.

— Как так? — удивилась Дилемма, которой такое выражение было неизвестно.