Жертвуя счастьем

— Если он твой друг, то почему ты раньше ничего не говорила мне о нем? Почему ты ни слова не сказала об этом человеке, когда рассказывала мне о своей жизни в Америке? У тебя была возможность хотя бы упомянуть о нем. Мы проводим вместе почти полдня, и, кроме того, я каждую ночь сплю в твоей постели.

Шарлотта открыла было рот, чтобы запротестовать, но тут же закрыла его. Ей, по существу, нечего было возразить мужу. Ее молчание только подлило масла в огонь. У Алекса появилось ощущение, что его предали.

— Ты молчала о нем, потому что он был твоим любовником?

Даже если бы они не сблизились в последнее время, Алекс и тогда не потерпел бы любовника жены в своем доме.

— Лукас — мой друг. Он никогда не был и никогда не будет моим любовником.

Алекса взбесило то, что она называла этого человека Лукасом, а не мистером Бомоном. К его ярости примешивалось другое чувство, которое было трудно определить. Неужели она надеялась, что он поверит ей? Несмотря на то, что Бомон был американцем, Алекс видел, что он принадлежит к тому типу мужчин, от которых женщины падают в обморок. У него был дерзкий вид, который некоторые путают с обаянием. Женщины обычно каменеют под взглядом таких мужчин. Что же касается Шарлотты, то, по мнению Алекса, не существовало ни одного мужчины, который не клюнул бы на нее и не попытался бы затащить в свою постель. Алекс готов был биться об заклад, поставив на кон все свое состояние, что это так.

— В таком случае, позволь, я перефразирую свой вопрос. Скажи, Бомон увлечен тобой или был когда-нибудь увлечен?

Шарлотта долго молчала, подбирая правильные слова.

— Все не так, как тебе кажется.

— Тогда просвети меня, пожалуйста, — попросил Алекс, насмешливо растягивая слова.

— Сначала Лукас, возможно, действительно увлекся мной, но очень скоро он понял, что нас могут связывать только дружеские отношения, и ничего больше.

— И он самостоятельно пришел к такому заключению? — спросил Алекс, скрестив руки на груди.

Она отвела глаза в сторону.

— Скорее всего, он понял это по моей реакции.

— Понятно, — пробормотал Алекс.

Он не мог отрицать, что испытал чувство облегчения, услышав эти слова. Алекс верил, что Шарлотта не занималась любовью с другими мужчинами. Казалось бы, ему должно быть безразлично, как и с кем она жила в Америке, но Алекс чувствовал, что не смог бы равнодушно слышать о ее измене.

Шарлотта снова взглянула на него.

— Все это было пять лет назад. С тех пор много воды утекло, и теперь Лукас видит во мне только друга.

— Значит, как я понял, он стал ухаживать за тобой, а ты его отвергла. Больше между вами ничего не было? — продолжал допытываться Алекс.

По выражению ее глаз он видел, что она что-то скрывает, и нахмурился. Шарлотта вздохнула.

— Лукас делал мне предложение, — неохотно призналась она. — Но…

— Я хочу, чтобы его не было в моем доме, — перебил ее Алекс.

Он произнес эту фразу сквозь зубы.

— Но Лукас поступил так из сочувствия ко мне, он беспокоился о моем благополучии. Для него я была вдовой, воспитывающей ребенка, и он, по существу, предложил мне свою защиту.

— Если ты действительно так думаешь, то ты очень наивна.

По твердому убеждению Алекса, ни один мужчина не стал бы рассматривать Шарлотту в качестве всего лишь друга. Мистер Бомон не был евнухом или человеком, избегающим дамского общества.

Шарлотта нахмурилась и обиженно поджала губы.

— Я вовсе не наивная.

— В самом деле? — насмешливо спросил Алекс. — Если я правильно понимаю, твой дорогой друг мистер Бомон преодолел огромное расстояние, совершив утомительное путешествие из Америки в Англию лишь для того, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. И это именно тот человек, который когда-то пытался ухаживать за тобой, и которого ты в мягкой форме отвергла как кавалера. А затем он предложил тебе выйти за него замуж, но всего лишь на дружеской основе, чтобы обеспечить тебе защиту… — Алекс помолчал, давая Шарлотте возможность оценить всю абсурдность подобной ситуации. — И ты хочешь, чтобы я принимал этого человека в своем доме?

В изложении Алекса факты действительно выглядели подозрительно. Но надо было знать Лукаса, чтобы понять, как не прав был Алекс. В предложении Лукаса не было ничего романтического. Он оставался верным другом и пытался помочь Шарлотте.

Может быть, ей не следовало откровенничать с Алексом? Но если она хотела завоевать его доверие, то ей нельзя ничего скрывать от него. Шарлотта уже поняла, что Алекс очень бурно и болезненно реагирует на факты, которые она пыталась замалчивать, и решила больше не делать этого, поскольку правда всегда могла вылезти наружу в самый неподходящий момент.

— Алекс, будь благоразумен. Лукас — всего лишь друг, и Николас очень привязан к нему.

Он замер, зло прищурившись, и его глаза стали цвета ночи.

— Если этот человек не уберется из моего дома в ближайшие десять минут, я сам выставлю его за дверь, и, поверь мне, ему это вряд ли понравится.