Жертвы

– Когда он опозорился, залив кровью разделочный стол, все только об этом и говорили, а Билли Слейд вышиб его под зад коленом из «Инка Гриль». Последнее, что я о нем слышал, – он готовил бургеры в дайв-баре на Дилэнси-стрит.

Клеффер снова засмеялся, вертя ладонью вверх-вниз.

– Подогреть, перевернуть, подогреть, перевернуть… От такой работы плавятся мозги. Говнюк заслужил это; он был говнюком с самого первого дня, даже с гватемальцами поцапался.

– С гватемальцами?

– Ребята, которые занимаются заготовкой; они – костяк кухни, их лучше не задевать. А Говнюк взял и врезал одному по физиономии – заявил, что этот парень специально ему вредит. Просто глупость, потому что гватемальцы – профессионалы. На кухне можно без всякого дерьма обойтись, но без гватемальцев не обойдешься, они знают больше тебя. Вот в чем была его проблема – думал, что он самый умный, как же, учился в Гарварде…

– Нам сказали, что в Йеле.

– Какая разница, – бросил Клеффер. – Ну и что, если ты интересуешься долбаной персидской философией? Сумеешь офигенный соус приготовить? Или составить вкусовую гамму? Кухня – это идеальный вкус, вот чего Говнюк понять не мог. Я ему никогда не нравился, потому что, где бы мы ни работали вместе, я оказывался на ступеньку выше. Поэтому он украл у меня Кэти. Я знаю, что это он сделал.

Клеффер загасил окурок, достал еще одну сигарету.

– Я убрался из Нью-Йорка и приехал сюда. И догадайтесь, с кем встретился? Еще подумал, что надо мной кто-то издевается.

– Джей-Джей появился в «Беппо»…

– Нет-нет, в одном заведении в Долине, смешанном, итало-японском, я там не работаю, а ем. – Клеффер сузил глаза. – Сижу, ужинаю с Кэти, отношения развиваются нормально, думаю про то, что все у нас прочно, все путем. И вдруг – кто это останавливается возле стола? Я ему – привет, но не приглашаю. Он все равно подсаживается, словно мы братья. Ведет себя дружелюбно, спокойно, словно другой человек, а не тот придурок, который ударил гватемальца. Что мне остается делать – прогнать его и выглядеть перед Кэти козлом? А он выпил с нами пару рюмок, а вскоре уже смотрю – он больше с Кэти говорит, чем со мной.

– Говорит о чем? – поинтересовался я.

– В основном о том, как у него все здорово. Гарвард, Йель, все такое… Как он работал шефом, что у мира кулинарии свое очарование, что нет ничего лучше, чем кормить людей, что в один прекрасный день он собирается решить проблему голодающих в мире, но сейчас движется вперед, настало время перемен, и он работает на ниве юриспруденции… Я знал, что он несет чушь, но кому какое дело? Мне хотелось побыстрее избавиться от него, забрать Кэти домой и… Он ушел, по-братски меня обняв, и больше я его не видел. – Клеффер жадно затянулся. – Не видел и не думал больше об этом, да и какой смысл?

– И вы никогда не связывали его с человеком, с которым, по вашим подозрениям, встречалась Кэти? – спросил я.

– С ублюдком, на которого она меня променяла? Почему я должен был решить, что это он; он же придурок.

– Как скоро после его появления вы…

– Через пару месяцев, наверное. – Клеффер покачал головой. – Она меня огорошила. Дариус, ты должен уйти. Ни слова об этом не сказала, но я знал: появился другой парень. Этим она сильно меня приложила. – Он похлопал ладонью по левой стороне груди. – Почему я должен был думать, что это он? Она сказал, что хочет стабильности.

– Работает в юриспруденции, – напомнил Майло.

– Ну, да, но у меня это в голове не отпечаталось, потому что я знал, что он несет чушь. Говнюк шинковал овощи, а теперь стал юристом?

– Он говорил, что стал адвокатом?

– Работает юристом – черт его знает, что это значит… Вы думаете, это действительно он?

– Мы пока ничего не думаем, Дариус. Мы собираем факты. Что еще вы можете сообщить, чтобы помочь нам найти Джей-Джея?

– Значит, вы думаете, что это он сделал, – утвердительно произнес Клеффер.

Майло придвинулся к нему. Повар уперся спиной в стену.

– Дариус, повторяю в последний раз…

– Ладно, ладно… Нет, я не знаю, где он. Не тусовался с ним в Нью-Йорке и здесь общаться не собираюсь.

– А с кем он проводил время в Нью-Йорке?

– В том-то и дело, что ни с кем, – ответил Клеффер. – После работы мы все любили сходить вместе выпить – шефы, гватемальцы, иногда прислуга… Все уставшие, довольные, голодные, пьем пиво и едим сэндвичи.

– Только не Уильямс.

– Никогда.

– А подружки у него в Нью-Йорке были? – спросил я.

– Нет, – ответил Клеффер. – Очень надеюсь, что нет. – Он отвернулся. – Если то, о чем вы думаете, правда.

* * *

Он вернулся в ресторан.

– Увести девушку у другого парня, чтобы компенсировать плохие навыки работы с ножом, – задумчиво произнес Майло.

– Ножом он плохо работал на экране телевизора, а для внепрограммного применения они вполне сгодились, – возразил я. – И Клеффер может ошибаться, что у Уильямса в Нью-Йорке не было подружек. Может, на Манхэттене…

– Я уже проверил похожие случаи.