Жесть

— Чтобы авторов не переманивал. Авторы прикормленные, а тут появляется шустрый веник… короче, сказали, если такое повторится — они меня предупредили…

Выпили еще. Ром уходил, как водка.

— Ну у вас и нравы, — искренне посочувствовал Александр. — Я думал, хоть в книжном бизнесе не как везде.

Мышелович деликатно отрыгнул.

— В книжном бизнесе не как везде. Везде через жопу, а у нас через… это… другие отверстия.

— В журналистике тоже, — мурлыкнула Викуша.

— Но-но, — сказал Александр.

Мышелович с трудом перевел взгляд на Викино лицо, посмотрел сквозь рюмку… потом посмотрел на фотографию Марины, стоявшую в рамочке на столе:

— Кстати, где твоя? Поссорились?

— Моя? — Александр тоже посмотрел на Вику. — Моя — в сумасшедшем доме.

— Соболезную… с виду была такая спокойная… может, ты слишком многого требуешь от сотрудниц?

— Лишь бы со степлером на меня не кидались.

— Да, степлер — опасная штука, им запросто искалечить можно…

Вошел Илья, заместитель шефа. Александр тут же встал, покашливая.

Илья оглядел компанию блестящими от возбуждения глазами и объявил:

— Санек, интересные новости!

— Ну-ка, ребятки… Всё, всё! Работа! — шеф сделал несколько энергичных жестов: выметайтесь, мол.

Покидая кабинет, Викуша оглянулась:

— Кстати, у меня есть отличный степлер. Могу подарить.

— …Это насчет вчерашней стрельбы в Орехове, — сказал Илья. — Наш друг из ГУВД шепнул, что тот тип, Львовский, хоть и не состоял на психиатрическом учете, принимал нейролептики.

«Друзьями» здесь называли информаторов, сливавших за умеренную плату помои из всевозможных ведомств.

Александр уже занял привычное место — в кресле за столом.

— Нейролептики? Это что, успокаивающее?

— Ну, ты и серый, командир!

— Ага, как шиншилловая шуба. Ты к делу давай.

— Это препараты, подавляющие бред, ими шизофрению лечат. Типа аминазина, галоперидола, слыхал? Только Львовский какое-то импортное средство принимал, в таблетках. Дома у него найдены запасы лекарств. И в карманах одежды, в которой он приехал на дачу — точно такие же упаковки, и даже в бардачке машины.

— Получатся, он давно с катушек съехал?

— Интересно другое, Санек. Дома-то у этого психа лекарства нормальные, правильные. Зато на даче — и в одежде, и в машине — таблеточки оказались хитрые. По виду те же, но вместо действующего вещества эксперты обнаружили обычный глюконат кальция.

— Подожди, подожди… — не сразу врубился Александр. — Что же это…

— А то, — с ликованием подытожил Илья, — что подменили лекарство! Несколько дней Львовский не принимал свои нейролептики и сам об этом не знал!

— Подменили? На хрена! И кто?!

— Ну, не знаю… Копать надо. Главное, теперь ясно, с чего вдруг он в штопор вошел.

— Ко-пать… — задумчиво повторил Александр. — Черные археологи… И что ты собираешься с этой инфой делать?

— Как что? — Илья изумился. — Марине подарю. Будет мне крупно должна.

— Зачем?

— Что — зачем?

— Зачем Марине дарить?

Илья откинулся на спинку стула.

— Ну ты даешь, командир! Кто готовит этот материал? У кого право первой ночи? Кто, в конце концов, был ТАМ?

— У кого право первой ночи, решаю я, — отчеканил Александр. — Маруся занята важной и крайне срочной статьей. Про того маньяка из второй гимназии. Если она пронюхает, что с психом из Орехово дело нечисто — переключится на него и положит на всё остальное.

— «Положит», — фыркнул Илья. — Любопытно бы посмотреть, что она положит… и куда… Я не понял, чего ты предлагаешь?

— Продолжай копать. Сам. Один.

— Она меня убьет.

— Я тебя награжу посмертно.

— Нет, кроме шуток. Ну не скажу я ей про таблетки… Она ж все равно — что-нибудь, да напишет! Такая фишка — журналист в роли переговорщика! Вывела цель на снайпера… И кем я после этого буду — со своими раскопками?

— Если ты ее не возбудишь, она ничего не напишет. Даю гарантию. Могу в письменном виде.

— Тебе, конечно, виднее… Не знаю… Как-то дурно это пахнет…

Александр расхохотался:

— Кто бы говорил, Илюша! Хотя, конечно, если ты такой моральный, просто подожди, пока она мне маньяка добьет. Я тебя прошу.

— Начальство просит… Это серьезно.

— Короче, договорились?

Илья вздохнул:

— Деньги не пахнут, сказал император Тит Флавий Веспасиан, вводя налог на отхожие места…

— Иди, иди! Хфилософ.

… Когда заместитель очистил кабинет от своего присутствия, шеф неподвижно сидел минуту-другую. Потом ожесточенно наполнил рюмку, пролив половину. Разбавлять не стал. Выпил — одним глотком.

— Глюконат… — с отвращением сказал он. — Глюки… Достали…

Посмотрел на фотографию Марины и добавил:

— У каждого — свой глюконат, дурища ты трахнутая…

Вторник, первая половина дня. ТРАНКВИЛИЗАТОР

…В белом халате (идеально чистом!) главврач выглядел столь же солидно, что и в уличной одежде. При галстуке; под халатом — темная шелковая рубашка. Всё те же очки в металлической оправе. Он не заставил себя долго ждать, пока переодевался в своем кабинете (Марина оставалась в коридоре). Вышел — и произнес бархатным голосом гипнотизера:

— Терпение у вас редкостное, дорогой мой человек. Я бы на вашем месте давно повышибал все стекла. Или головы бы всем пооткусывал.