Жестянка

Прихрамывающий силуэт злодея скрылся за углом в конце Центральной. А Спика со своей гладкоствольной пукалкой поддержать меня огнём не мог.

Оглянулся, переводя дыхание. Стажер стоял рядом с ружьём в руках, виновато пожимая плечами.

— Ништяк, не переживай, — вынес я вердикт. — Третий подранен, так что не факт, что далеко уйдёт. Но мы гоняться за ним в темноте не будем. Двоих вальнули.

— Я их отконтролил, — торопливо доложил Спика.

— Хорошо. Пошли шмонать, пока назгулы не слетелись на выстрелы.

Наконец-то мы включили фонари. Комплекты вооружения, обнаруженные у павших на поле короткого боя, несколько озадачивали. У обоих при себе оказалось по второму стволу, и ни одного «длинного» — обрезы двустволок, здесь такие коротыши называют «хаудахами», пистолет и револьвер.

— Походу, у этих перцев была отдельная задача, — предположил Спика.

— Предположи.

— Монетный двор! — смело предположил перспективный стажёр. Ему явно нравилось играть в опытного детектива. — Пока основная группа воюет в здании администрации, эти ломят «центробанк».

— Неплохая версия, — похвалил я напарника. — А что, обрезами высаживаешь любые замки, новых сейфов здесь сроду не водилось. Это не воинская часть, чтобы заиметь такой, как у Деда... Ну, разве что у Волкова есть фабричный сейф, и то вряд ли.

— Только не пойму, зачем им рубли и матрица, ведь её наверняка поменяют после ЧП.

— Пресс-форма, — поправил я молодого для порядка. — Если это действительно так, то шли они не за рублями, а за рыжьём. Накопленное в анклавах золотишко ещё себя покажет... Хватит, на кофейной гуще гадаем. Правду узнаем позже, по итогам разборок. Как бы то ни было, револьвер ты себе честно отвоевал, — я кивнул на налётчика, подстреленного арбалетным болтом. — Забирай наган.

— Насовсем? — не поверил Спика такому счастью.

— С бою взято...

— Значит, свято! А обрезы?

Ему достался раритетный самовзводный револьвер 1898 года, сделанный в бельгийском городе Льеж на фабрике Леона Нагана. Три револьвера, имеющиеся в гарнизоне, несамовзводные, произведены в 1917 году на Тульском оружейном заводе, такие стояли на вооружении МВД.

— Один хаудах отдадим Зацепину, выполним заказ. По второму решим позже. И карманы обыщи на бабло, лишним не будет. Ну и вообще, проверь мелочёвку.

Пш-ш...

— На связи, — откликнулся я.

— Вы как, живы?! — прокричала Кретова.

— Что с нами сделается? Двоих сминусовали, сгребаем трофеи... А ты где?

— Подъезжаю, — непонятно ответила Ирка и отбилась.

Я поднял ствол, лежавший возле неловко подвёрнутой руки убитого и ахнул! Им оказался легендарный германский Luger P08 или Luger Parabellum — самозарядный пистолет Георга Люгера, разработанный под специально сконструированные для него патроны — 9×19 мм Парабеллум. Отличная машинка, образец инженерной науки высочайшего уровня. Высокая точность стрельбы, удобная анатомическая рукоять с большим углом наклона, лёгкий спуск. Пистолет компактен, обладает достаточно высокой мощностью. Магазин, конечно, маловат, всего на восемь патронов, но это обычное дело для армейских пистолетов начала ХХ века.

Снял с убитого автоматной очередью кобуру и повесил себе на ремень.

— Пострелять дашь? — спросил Спика с детской надеждой в голосе.

— Сперва из нагана научись шмалять! Осваивай и изучай вверенное оружие, боец. А из «парабеллума» и я сам не умею, впервые в руках держу такое чудо... Не переживай, настреляемся. Патрон 9×19 Para — стандартный в армиях НАТО, да и нашего оружия под него хватает. Так что на складе они есть, лично вынимал из барреля.

— Про смартфоны не забудь, если есть, это развединформация, — напомнил я.

— Ага. Слушай, у твоего часы механические.

— Так сдёргивай, чего замер? Я свои менять не намерен. И вообще, меньше рефлексируй в мародёрке, не на Земле.

Со стороны Центральной послышалось тарахтение приближающихся квадроциклов, и почти тут же возле проулка остановились две патрульные машины. На втором квадре за водителем сидела Кретова. Она спрыгнула первой.

— Мальчики, вы точно целы? — прокричала она, начав ощупывать нас со всех сторон.

— Вот здесь потрогай, — предложил я, показывая пальцем ниже пояса.

— Дурака кусок! Вы на меня не дуетесь?

— Чего дуться-то, Ир, — вяло отмахнулся я, — мы же собрались в «Экспрессе», чтобы расслабляться, а не со сталкерами воевать. Дело житейское.

Командир патрульной группы, плотно сбитый двухметровый мужик с окладистой бородой, задушевно пробасил, пожимая нам руки:

— Когда девушка сообщила, что здесь работают госы, я сразу понял, что всё будет в порядке.

Старенький АКМ с деревянным прикладом выглядел в лапах гиганта детсадовской игрушкой.

— Сколь их было-то, болезных?

— Трое, один ушёл в сторону реки. Мы его в ногу ранили, в темноте догонять не стали, — доложил я.

— Ничего, утром найдём, — уверенно заявил полицейский. — Что ещё?

— На КПП убит часовой, — я начал вкратце рассказывать о случившемся.

— Этих кексов обыскали? — спросил он, небрежно бросив взгляд в сторону трупов.

— Так точно.

— Позже их подберём. Парни, едем на КПП! — зычно скомандовал он своим.

— Помощь потребуется? — поинтересовалась Кретова.