Жестокие игры

— Узнать, как дела, — мажор явно вкинулся чем-то.

— Не рано отмечаешь?

— Кто празднику рад, тот накануне пьян, да, Гром? — слышал по голосу, как его куражило под музыку, звучавшую на фоне. Похоже было, что он где-то в баре. — Или ты в штаны наделал, а, исполнитель? Слушай, а ты в «Manhunt»[1] играешь? Клавиатура у тебя что надо, и машина мощная — и не такую игрушку потянет!

— Я тебе башку снесу, — ласково ему пообещал растянутыми в многообещающую улыбку губами.

— Если я зря праздную, тебе башку снесут еще раньше, — трезво и серьезно парировал мажор и завершил звонок.

Я подождал несколько секунд, пока погаснет экран, и набрал Алину.

— Да, — как-то сухо и рвано ответила она, но тут же растеклась розовой лужей: — Виталя, привет, — замурлыкала. И я бы поверил, не будь нервного и даже яростного «Да».

— Привет, Алин… — на фоне я узнал ту же композицию, что началась, когда завершался наш с ее братцем разговор. — Ты звонила…

— Звонила, — согласилась девушка, и мне не нравилось, как звучал ее голос — будто между нами что-то сломалось. — Мы же договаривались, — прозвучало обвинительно. Что ещё натворил Егор?!

— Прости, Алин, я… забыл…

Приходилось юлить, лихорадочно соображая, что могло произойти. Эти двое решили перепихнуться? Егор не пришел, потому что вернулся я? Что было-то, твою мать?!

— Забыл?! Ты серьезно, Виталь? — она рассмеялась, нехорошо так, обидно даже могло бы стать, принимай я все это на свой счёт.

— Алин, у тебя неприятности? — осторожно спросил, чувствуя, что девушка расстроена, обижена, унижена даже похоже.

— У меня?! — возмущенно переспросила. Я словно воочию увидел, как она приложила ладонь к своей большой груди и скривила губы, переспрашивая. А потом… закатила глаза к потолку, всплеснув руками — я слышал шлепок по телу: — У меня все хорошо, Виталь! А вот у тебя что-то с головой! Или ты издеваешься надо мной? Все, что я тебе сказала утром — это, по-твоему, у меня все хорошо, да? На неприятности не тянет вообще, да?

— Стоп, стоп, стоп! — попробовал прекратить истерику, потому что она уже ревела, а я чувствовал себя болваном, который надрался до беспамятства и обещал дурочке, которую трахнул по пьяни, наутро на ней жениться. Но… не могло быть такого. Егор не идиот, тело-то — моё! — Алин, я приеду и мы поговорим, ок?

Мне нужно было знать, что произошло, нужно было владеть ситуацией. Мажор потерял границы, его сестрица качала на меня права, а я ни черта не понимал. Взглянул на время — нужно было успеть заскочить в пару мест, сделать пару звонков, и сделать пару дел.

— Да, Виталя, приезжай, — внезапно успокоившись, всхлипнув последний раз, твердо ответила Алина. — Жду тебя в клубе.

Я сделал еще пару коротких звонков и вернулся в кухню.

Пашка и Маришка встретили меня молчаливым молчанием, но едва я вошел, пигалица встала из-за стола:

— Я пойду оденусь, — тихо сказала.

— Ванной чистое полотенце, — сообщил ей, подождал, пока она выйдет, прикрыл стеклянную дверь плотнее и намешал себе кофе. — Это сто пятьдесят миллионов за убийство Верхова, — просто  сообщил другу.

— Алинка в курсе? — уточнил он серьезно. Я мотнул головой и посмотрел в окно — вечерело. — Когда?

— Через полчаса выдвигаюсь.

— Ну ты и цену залупил.

— Не рассчитывал, что он найдет такую сумму.

— Что делать будешь?

Пашка понимал между слов, избавляя меня от необходимости объяснять что-то. Он прекрасно знал тонкости моей работы, хотя я никогда не рассказывал о них. И сейчас тоже не было нужды говорить что-то.

— Убью, — пожал я плечами. — Кофе только допью, — усмехнулся и выдал: — Мажор был тут… Натоптал…

— Гад, конечно, но не туда вломился. И это все херня — разберешься. А Марине-то сказал? — перевел тему со здоровой на больную.

— Как раз собирался, да ты нагрянул.

— Ну ясно. А теперь некогда, а потом вообще пиздец начнется, и так ты все на тормозах и спустишь, — сурово отчитывал меня.

— Не, Паш, не получится спустить. Я на Маринке женюсь.

Он поставил кружку с кофе слишком громко, и это единственное, что выдало его оторопь. А голос прозвучал буднично:

— Правильно, хорошую девчонку надо на плечо и в ЗАГС, чтобы всякие Антоны не притерлись.

— Я бы ему притёрку оторвал, — прорычал, и захотелось Маринку из ванной вытащить и трахнуть от души, чтоб и думать забыла о всяких там недомерках.

— Смотри, Виталь, если будешь и дальше тянуть, притрётся Егор. Веди ее к доку, и расскажи ей все.

У меня аж холод в солнечном сплетении пружиной свился.

— Что было? — спросил прямо.

— Ничего не было. Пока ничего.

— Ладно. Да… ты прав… Мне пора собираться, — залпом допил обжигающий напиток и сполоснул кружку. Уже когда открыл дверь, притормозил от того, что кольнуло тревогой, и, нахмурившись, попросил: — Паш, здесь побудьте до моего возвращения. Что-то чуйка ноет… Прям реально так…

Маринка вышла из ванной уже одетая в свое, я как раз застегивал на запястье ремешок часов. Покачал головой:

— Нет, Марин, ты побудешь здесь с Пашкой.

— Я домой поеду, Виталь, — даже отступила от меня на шаг. — Ты обещал поговорить со мной о… — споткнулась, и я ее понимал — скользкая тема. — Ну… о том… втором…