Жестокие игры

Правильнее сказать – выживания. Несмотря на то, что мама заявилась ко мне через несколько дней после некрасивого инцидента в мужском туалете, перепугавшись, что я не отвечаю на звонки, мы так и не смогли достигнуть взаимопонимания.

Отчим хорошенько над ней поработал, превратив родную дочь во врага народа, в то время как он блестяще вжился в роль униженного и оскорблённого. Мама пригрозила, что пока я не принесу им с Александром извинения – они не станут оплачивать мою жизнь в Москве. Стоит отметить, что деньги мне все-таки перечислили, только сразу после перевода я заблокировала карту, настоятельно попросив их никогда больше этого не делать.

Сама справлюсь. Не маленькая.

После затянувшейся темной полосы наступили светлые времена. Мне повезло: удалось устроиться официанткой в пафосный бар-ресторан «Эйфория», который по выходным работал в формате action-клуба. Повезло, потому что требования на соискание должности уступали разве что бренд-менеджеру какой-нибудь нефтяной корпорации: нужно было владеть минимум двумя языками, грамотной русской речью, хорошей памятью, спортивным телосложением и модельными данными. Мне посчастливилось пройти строгий отбор и начать самостоятельно зарабатывать на жизнь. Правда, эйфория от работы в «Эйфории» довольно быстро улетучилась. График у новых сотрудников оставлял желать лучшего, да и зарплаты, которая по меркам Твери казалась очень даже приличной, в Москве еле хватало, чтобы свести концы с концами. Кроме того я старалась по чуть-чуть откладывать на черный день. Ну мало ли, ведь, кроме бабушки, помощи ждать не от кого.

С каждым месяцем становилось все труднее совмещать ночные смены с утренними парами на инязе, а подготовка к сессиям и вовсе напоминала дурдом. Соседка по комнате Катька обожала устраивать шалманы, превратив наше крохотное скромное жилище в пристанище общажных алкашей.

Я уже не удивлялась, обнаруживая у себя в койке посреди ночи очередного вусмерть пьяного забулдыгу. Злило только, что приходилось тратить последние силы на то, чтобы отвоевать свою постель…

А четыре месяца назад я сломалась.

Дело было в разгар субботней смены. Всю ночь обслуживала VIP-стол на втором этаже, стерев ноги в кровь, как заведенная, бегая туда-сюда по лестнице. Я выполняла каждую прихоть двух грузных лощеных мужиков, рассчитывая на щедрые чаевые. В итоге они потратили в районе двухсот тысяч рублей. Это еще не вышка, некоторые столики оставляли и по полмиллиона за ночь. Когда мужчины покинули заведение, заглянула в купюрницу, вместо чаевых обнаружив там пожеванную жевательную резинку. Она прилипла, испортив бархатистую поверхность, а так как гости уже ушли, по уставу порчу имущества обязан возместить официант, обслуживающий стол.

Вот тогда меня накрыло.

Не в состоянии сдержать рыданий, я без предупреждения покинула смену, спрятавшись в одной из пустых гримерок. Там-то меня и настигла Виталина Романова, хореограф и ведущая танцовщица танцевального ансамбля заведения. Не задавая лишних вопросов, она доработала мою смену, а потом отвезла в модную круглосуточную кофейню, напоив мандариновым чаем и накормив изумительными десертами. Оказывается, Вита уже давно ко мне присматривалась. За последний месяц коллектив не досчитался двух танцовщиц: одна забеременела, другая выскочила замуж и завязала с откровенными танцами. После трех недель кастингов никого путного найти не удалось, поэтому Романова предложила мне попробовать свои силы. Её даже не смутило, что у меня нет танцевального образования.

– …У тебя шикарное тело, а это уже половина успеха, – провоцировала спасительница.

Однако главным аргументом «за» оказалась финансовая сторона вопроса – танцовщицы зарабатывали процентов на тридцать больше, чем официанты, а еще с недавних пор клуб предлагал клиентам услугу «приватный танец». За него платили по двойному тарифу, а гости чаще всего не скупились на щедрые чаевые.

Девчонки хвастались, что за пару приватов могли заработать на заграничное путешествие. Стоит ли говорить, что все танцовщицы ездили на новеньких авто, не отказывая себе в удовольствии носить одежду дорогостоящих брендов?

Конечно, сначала меня смущала этическая сторона вопроса. В конце приватного танца исполнительница обязана была остаться топлес и в крошечных стрингах, однако прикасаться к девушкам категорически запрещалось. В заведении действовало правило: смотреть – можно, трогать – нельзя.

Пройдя кастинг, после нескольких дней раздумий и уговоров Виты я всё-таки сдалась.

Для начала поставила себе цель обзавестись съемным жильем. На тот момент я даже не мечтала о путешествиях или тачках. Хотелось просто иметь свой угол, где никто не будет дебоширить, заблевывая все вокруг.

Многочасовые ежедневные тренировки на протяжении месяца помогли быстро влиться в слаженный коллектив. Я получила место в труппе, правда, в отличие от других девушек, сражающихся за каждый приват, попросила ставить меня на них не слишком часто.