Жильбер Ромм и Павел Строганов

Создание подобного учреждения [кафедры физики и математики. – А.Ч.] имело бы неисчислимые последствия. Жители, став более умелыми и просвещенными, превратили бы обширные болота, коими изобилуют окрестности Риома и Клермона, в сельскохозяйственные угодья. Всевозможные плоды земледелия, которым природа здесь благоприятствует и которые пока известны лишь натуралистам, позволили бы заложить несколько мануфактур. Для процветания же торговли осталось бы лишь построить новые дороги и сделать реки более судоходными[327]

.

Для продвижения проекта в Оверни были задействованы и риомские друзья Ромма, о чем мы можем узнать все из того же письма Дюбрёлю от 4 мая:

Я никогда не смог бы надеяться добраться до господина Шазера и ознакомить его с моим проектом, каковой считаю полезным для провинции, если бы Вы мне не помогли со всем усердием и благоразумием. Я Вам весьма обязан и за то рвение, которое господин Андро проявил в осуществлении этого дела. Он слишком хороший гражданин, чтобы не воспользоваться случаем сделать для нашего города какую-либо полезную вещь, чем, несомненно, стало бы создание в Риоме подобного учреждения, судьба которого, думаю, теперь зависит от г-на Интенданта. <…>

Я буду Вам бесконечно признателен, если Вы дадите мне знать как можно скорее, когда г-н Интендант получит от Тюрго письмо на сей счет, а также, если будет возможно, в каких выражениях министр его составит, и затем – ответ г-на Шазера. Инструкции, которые я Вам дал в моем последнем письме, – не более чем общие наметки, которые Вам будет гораздо легче развить, чем мне. Но я предоставляю гг. Буара, Болатону и Вам руководство всем. Я не хочу участвовать ни в чем таком, что Вы сможете сделать лучше меня[328].

Со своей стороны А. Буара сообщал, что к продвижению проекта подключены мэр Риома П.А. Дюдефан и ряд муниципальных служащих: все готовы действовать, как только к интенданту поступит соответствующая бумага от генерального контролера финансов[329]

.

Как видим, Ромм подошел к делу весьма обстоятельно. Прежде всего это относится к обоснованию им самой идеи. На сей раз он выступал не в качестве «мелкого провинциала», который просит столичных ученых помочь ему добывать средства к существованию, а в качестве благодетеля родной провинции и даже государства в целом, поскольку реализация плана должна-де привести к экономическому подъему в одной из беднейших областей королевства. Не может не впечатлять и организационное обеспечение проекта: для его реализации Роммом были задействованы все связи, приобретенные за полтора года пребывания в столице, и все те, которые он сохранил в Риоме.

На карту было поставлено будущее Ромма, и ради успеха он готов был пожертвовать многим. Увлеченный задуманным, он не только забросил свои занятия медициной, но и отклонил выгодное предложение, полученное в самый разгар кампании по продвижению «академического проекта». По иронии судьбы, именно в этот момент его пригласили возглавить кафедру математики в одной из только что созданных в провинции военных школ. Где именно находилась та школа и от кого исходило приглашение, мы, к сожалению, не знаем, но, судя по реакции Ромма, предложенное место было далеко не столь привлекательно, как то, к которому он стремился, продвигая свой проект. И Ромм решительно отверг эту синицу в руке, предпочтя ей журавля в небе:

Кафедра математики в провинции с жалованьем в 1200 или 1500 ливров, может ли она заменить те возможности различного рода, которые открывает пребывание в Париже? Я, не колеблясь, ответил отказом. Но я хочу знать, что об этом думают мои друзья. Сообщите эту новость наименее болтливым, каковых не так много, и дайте мне знать их мнение, которое всегда мне служит компасом[330].

Говоря об открывающихся в Париже возможностях, Ромм, скорее всего, подразумевал именно те, что были связаны с реализацией его проекта, поскольку собственно к парижской жизни он, как мы ранее видели, тяги не испытывал, да и увенчайся успехом его план, ему все равно пришлось бы покинуть столицу.

Ответ Дюбрёля не сохранился. Но, судя по следующему письму Ромма, друзья не поддержали его выбор[331], видимо, сомневаясь в успехе «академического проекта» из-за ослабевавших день ото дня позиций Тюрго. Ромм поспешил их уверить, что положение в государстве не столь печально, как им кажется, а сам он не собирается отказываться от своих намерений: