Жилец

– Вам не придется платить, если вы объясните, что произошло.

Служитель раздвинул занавес и толкнул плечом дверь. Она распахнулась, и лучи света на мгновение ослепили мистера Слута. Он провел ладонью по глазам.

– Благодарю вас. Здесь я приду в себя.

Железная лестница вела с балкона во дворик, откуда через калитку можно было выйти на боковую улицу. Мистер Слут еще раз окинул взглядом двор. Он действительно чувствовал себя из рук вон плохо, а кроме того, был поражен в самое сердце. Больше всего ему хотелось перескочить балконное ограждение и обрести покой, вечный покой внизу.

Но он откинул эту мысль, это искушение. Снова его лицо исказилось яростью. Он вспомнил свою квартирную хозяйку. Как могла эта женщина, с которой он обходился так великодушно, предать его в руки заклятого врага? В руки чиновника, еще в давние времена вступившего в заговор, чтобы бросить его за решетку… Его, абсолютно здравого человека, избранного, чтобы вершить месть, бросили за решетку сумасшедшего дома. Он шагнул на воздух, занавес упал и скрыл его высокую тощую фигуру от небольшой группы наблюдателей, провожавших его глазами. Легкий испуг почувствовала даже Дейзи.

– Вы видели, на нем лица не было? – воззвала она к мистеру Хопкинсу.

– Да, да. Бедный джентльмен… ваш жилец? – Он сочувственно взглянул на миссис Бантинг.

– Да, – глухо отозвалась та и облизнула губы. – Мой жилец.

Глава XXVII

Тщетно мистер Хопкинс заманивал миссис Бантинг и ее хорошенькую падчерицу в комнату ужасов.

– Думаю, нам нужно сейчас же вернуться домой, – решительно заявила квартирная хозяйка мистера Слута.

Дейзи безропотно согласилась. Ее несколько смутило и даже напугало исчезновение жильца. Быть может, эти чувства ей внушило ошеломленное, страдальческое выражение на лице мачехи. Они медленно выбрались на улицу. Дома не миссис Бантинг, а Дейзи описала Бантингу странный путь отступления, выбранный мистером Слутом.

– Наверное, он скоро вернется, – с трудом выговаривая слова, произнес Бантинг и искоса бросил тревожный взгляд на жену.

Она выглядела так, словно ее поразила молния. Всмотревшись в ее лицо, он понял: произошло нечто поистине ужасное. Часы тянулись. Всем троим было не по себе. Дейзи знала, что юного Чандлера сегодня ждать не приходится.

Около шести миссис Бантинг поднялась на второй этаж. Она зажгла газ в гостиной мистера Слута и робко огляделась. Здесь все напоминало о жильце. На столе лежали рядышком Библия и конкорданс, в точности как он оставил их, когда спустился, чтобы пригласить дочь хозяина в злополучный поход.

Она попятилась и прислушалась, ожидая, что клацанье замка внизу возвестит о возвращении мистера Слута. Потом подошла к окну и выглянула. Каково приходится в такую студеную ночь скитальцу, без дома и друзей и почти без денег (с болью предположила миссис Бантинг)?

Резко повернувшись, она пошла в спальню и открыла ящик под зеркалом. Да, здесь лежала сильно уменьшившаяся кучка соверенов. Ну почему же он не взял с собой деньги! Она стала мучительно прикидывать, хватит ли ему денег на ночлег, и внезапно с облегчением припомнила, как он сунул в руку мистера Хопкинса то ли соверен, то ли полсоверена.

Ее не особенно тревожило воспоминание о жестоких словах и угрозах, произнесенных мистером Слутом. Это было ошибкой… от начала и до конца. Она не выдавала мистера Слута – она укрыла его и сохранила его ужасную тайну, даже отдаленно не прозревая истины, которая открылась в словах сэра Джона Берни. Мистер Слут не являлся жертвой временного помрачения ума – он был кровожадным маньяком, и помешательство его длилось годы. В ее ушах все еще звучал небрежный, но уверенный вопрос француза: «Человек из Лейпцига и Ливерпуля?»

Повинуясь внезапному побуждению, она вернулась в гостиную, вынула из лифа булавку и воткнула ее в страницы Библии. Открыв книгу, она прочитала на странице, отмеченной булавкой: «…шатер мой опустошен и все веревки мои порваны… некому уже раскинуть шатра моего и развесить ковров моих»[12].

Оставив Библию открытой, миссис Бантинг спустилась на первый этаж. Когда она распахнула дверь нижней гостиной, ей навстречу вышла Дейзи.

– Я пойду в кухню и начну готовить для жильца ужин, – предложила девушка. – Когда проголодается, он, конечно же, вернется. Но как же он плохо выглядел, Эллен! На нем просто лица не было!

Миссис Бантинг промолчала и просто отступила, освобождая Дейзи дорогу.

– Мистер Слут не вернется никогда, – произнесла она мрачно. Внезапная перемена в лице мужа внушила ей одновременно и радость, и злость. Видя, как он повеселел, она, не удержавшись, добавила: – Я хочу сказать, что мне так кажется.

К Бантингу вернулось прежнее мрачное, встревоженное выражение, не покидавшее его последние несколько дней.

– Почему ты решила, что он не вернется?

– Слишком долго рассказывать. Подожди, пока девочка уйдет спать.

И Бантингу пришлось сдержать свое любопытство. Когда Дейзи наконец удалилась в спальню, где делила постель с мачехой, миссис Бантинг подала мужу знак следовать за ней наверх.