Жили-были

Ефимов руки в бока упёр, голову закинул и посмотрел на потолок, весь утыканный маленькими светильниками.

— Сань, в общем, я ему сказал.

Саша секунду помедлила, всё ещё надеясь, что Толя имел в виду совсем не то, о чём она подумала, но сердце уже сжалось в дурном предчувствии.

— Как сказал?

— Как, как!.. — воскликнул вдруг Ефимов. — Словами! — Тут же себя за взрыв отругал, и, сбавив тон, продолжил: — Саша, только не падай в обморок. Ты странно побледнела. Всё нормально.

— Нормально?!

— Тише. — Он рискнул приблизиться к ней, не смотря на то, что Сашин взгляд метал молнии. — Я тебе клянусь, что всё нормально. Я очень старался найти подходящие слова. И, знаешь, мне кажется, что Митька всё понял правильно.

— Тебе кажется? Я убью тебя!

Он руку к груди приложил.

— А я не буду сопротивляться. Но если бы ты была там, ты бы поняла, что у меня и выбора другого не было, да и ситуация располагала.

— Располагала к тому, чтобы убить ребёнка психологически? Толя, так не делается!

— Да что за слова? — Ефимов даже руками взмахнул. — Знаешь, ты слишком плохого мнения о его психическом здоровье. Оно не такое уж и слабое. Хотя, думаю, все матери такие. Но, Сань, я клянусь, всё нормально. Мы поговорили, я был очень аккуратен в выражениях, после чего Митька изъявил желание поехать в школу писать диктант, чтобы тебя не расстраивать. По дороге я купил ему два здоровенных кекса, один он съел в машине, другой взял в школу. В четыре я его заберу и повезу на секцию. Всё.

Саша молчала. Молчала и смотрела на него. Становилось понятно, чего ему следует избегать всю оставшуюся жизнь — вот таких её взглядов. Но нужно было с этим что-то делать, и Толя рискнул положить руки на её плечи.

— Малыш, выдохни, пожалуйста. И можешь меня ударить. Я знаю, что не должен был делать этого без тебя, но Митька казался обескураженным этим утром, и вопросы задавал определённые. Сань, он выводы делал. И что я должен был ему сказать? Да, я сплю с твоей мамой, а что дальше будет — посмотрим?

Саша, наконец, отвела взгляд в сторону и даже зажмурилась. И чтобы как-то закрепить результат, Толя продолжил:

— Пусть он с самого начала знает, что в постели с мамой может спать только папа. Это правильно. Всё остальное — решим. Разве не так?

Саша лицо рукой прикрыла и призналась:

— Ты меня убиваешь своими новостями. Уже который день.

Ефимов усмехнулся, обнял её и прижал к себе. В висок поцеловал и так замер ненадолго.

— Санька, если бы ты мне больше доверяла, всё было бы куда проще.

— С наскока.

— Тоже метод.

— Твой метод, — пожаловалась Саша.

— Сань, у нас сын. Подозрительный, рассудительный, замечательный мальчишка. И, знаешь, что я ему сказал? — Она не переспросила, лишь вопросительно угукнула, уткнувшись носом в его плечо. Толя же погладил её по спине. — Что я всю оставшуюся жизнь буду носить его маму на руках. За то, что она мне сына родила, и что таким его воспитала. Саш, я так хочу попробовать. По-настоящему. И дело не в Митьке. Точнее, не только в нём. Клянусь тебе.

Его руки бегали по её телу, то гладили, то сжимали, и Саша в какой-то момент задохнулась от его прикосновений. Потёрлась щекой о его плечо, потом голову подняла, а Ефимов тут же её поцеловал. Поцеловал глубоким, жарким поцелуем, даже сознание немного помутилось. А Толя ещё за подбородок её взял, обвёл большим пальцем губы, а когда Саша глаза открыла и посмотрела на него, спросил:

— Малыш, ты меня любишь? Хоть немного?

Провокационный вопрос, Саша моргнула, губу закусила, всего на мгновение. Потом спросила:

— А ты меня?

Он улыбнулся, правда, улыбка Саше показалась заигрывающей.

— Я тебя всегда любил. Ты же мой малыш.

Саша нервно кашлянула, расцепила его руки, убирая от своих бёдер и отступила. А когда отвернулась и сумела перевести дыхание, сказала:

— Вот когда ты поймёшь, что я взрослая, а не малыш, вот тогда мы поговорим с тобой о любви, Толя.

12

Саша очень боялась встречи с сыном. До конца рабочего дня чего только не передумала, сто раз отругала Ефимова, ему наверняка икалось. А она ругала и ругала. Пыталась представить реакцию сына, и совершенно не верила в то, что «всё нормально». Была уверена, что Митя просто пытался не показать своих эмоций Толе, всё-таки он ещё незнакомый человек для него. Была уверена, что сын закрылся, что он затаил если не обиду, то серьёзное расстройство и разочарование оттого, что Саша ему раньше ничего не рассказывала про папу. Поэтому с трудом дождалась времени, когда можно было закрыть магазин и пойти домой. Пойти! Побежать.

С улицы увидела свет в окнах, и вот тут шаг сбавила, даже остановилась на крыльце. Дух переводила. Ефимов предлагал за ней заехать, но она отказалась. Знала, что ей нужно будет собраться с мыслями перед встречей с сыном. А сделать это, находясь в опасной близости от Толи, возможным не представлялось. И сейчас у неё есть последняя минутка.

В квартире было странно тихо. Настолько, что это вызвало ещё одну волну опасений. Саша в прихожей остановилась, прислушиваясь, потом осторожно оповестила:

— Я дома!