Жили-были

Саша смотрела на него, весьма выразительно, и Толя в итоге зарычал — то ли от негодования, то ли от неудовлетворённого желания, но отодвинулся. На постели откинулся, и как Саша недавно, уставился на потолок. Сопел и морщился. А Саша поторопилась с кровати встать и накинуть на себя халат. А страдающему Толе посоветовала:

— Ложись спать. Не ты ли мне жаловался, что тебе завтра в семь вставать?

И что? Проблема решена? Через несколько минут они вновь оказались вместе в постели, на этот раз под одеялом и практически голые. Несколько тяжких вздохов, мужское сопение, Саша даже дыхание затаила, не зная, чего они оба ждут. Что просто уснут? Даже она, с её минимум опыта, понимала, что ожидать этого глупо. И, в конце концов, Ефимов в какой-то момент просто откинул одеяло и к Саше придвинулся. Придвинулся на секунду, потому что уже в следующий момент на Сашу навалился, и даже не смутился из-за её смеха.

— Ты с ума сошёл? — зашептала Саша. В тишине квартиры шёпот казался громким и преступным. Хорошо хоть комната сына не через стенку, по этому поводу можно не беспокоиться, но нетерпеливое сопение Ефимова оглушало.

Толя от её губ оторвался, Саша чувствовала, что носом о кончик её носа трётся, а ей сказал:

— Хочу тебя кое о чём попросить. Ты можешь в течение часа ничего не говорить? Вот ни слова.

Саша фыркнула, понимая, что теперь не в её силах его остановить. Пока он всё это говорил, её комбинация уже была задрана на живот, Ефимов устроился у неё между ног, и то, что она чувствовала, было не предотвратить. Это было бы слишком жестоко. Но просьба помолчать всё же уязвила.

— Целый час молчать?

— Хотя бы полчаса. Сможешь?

— Даже не знаю.

— Малыш, тебе меня совсем не жалко?

Короткий поцелуй, и Саша решила удивиться, стараясь не отвлекаться на прикосновения Толи. Он целовал и кусал её шею, стягивал с её плеч бретельки.

— А за что тебя жалеть? Ты сыт, ты всем доволен…

— Ещё не всем. — Его ладонь скользнула ей под спину, чуть приподняла, и перед тем, как в очередной раз поцеловать, Ефимов добавил: — Замолчи уже.

Было так приятно прижиматься к нему. За прошедшие годы Саша успела позабыть каково это. Помнила ту ночь, помнила что-то главное, что уже не повторится, как любая женщина, помнила, что они говорили друг другу, до и после, но самое главное — тепло и удовольствие, неповторимое ощущение от соприкосновения двух обнажённых тел, от поцелуев и ласк, это всё она забыла. За тревогами, проблемами, прошедшим временем. И, честно, была рада тому, что вспомнила это снова с тем же человеком, который когда-то открыл для неё этот мир. Возможно, это было трусостью, зависит от того, с какой стороны взглянуть, но счастье в том, что у любой ситуации, любой проблемы, всегда несколько сторон. И с другой — ей подарен шанс начать сначала, как Толя и говорит. И поэтому сейчас она буквально приказала себе ни о чём не думать, отпустить все свои мысли и опасения, и просто насладиться этим моментом, часом, в течение которого она обещала молчать, этим мужчиной. Чем чёрт не шутит, а вдруг у них на самом деле выйдет что-то достойное, что захочется сохранить? Один раз уже получилось. Всего одна ночь — и у них замечательный сын, и они связаны навсегда. С этим-то не поспоришь.

А она и не хочет, если уж честно говорить.

Это было похоже на слияние двух соскучившихся друг по другу людей. Что-то тёплое, неспешное, до какого-то момента, и на самом деле безмолвное. Только вздохи, стоны, поглаживания, сжимающиеся судорожно пальцы и красные следы от ногтей на мужской спине. А ещё мужской запах, смелость его прикосновений, сильные пальцы, впивающиеся в её плоть. И поцелуи глубокие и пьянящие. Она на самом деле всё это забыла, да и не знала толком. И в какой-то момент всё же поймала себя на мысли, что наслаждается. И дело не в сексе, дело не в умелых Толиных прикосновениях, не в тяжести, что разрасталась и разрасталась внизу её живота. Дело было в нём самом, а ещё возможно в её уязвлённом когда-то самолюбии. Она заставила себя проглотить ту обиду, острота прошла, и Саша даже позабыла о ней со временем, но сейчас всё это всколыхнулось в душе, и, заполучив Ефимова (это очень плохо, думать так?), она почувствовала удовлетворение, не только на физическом уровне. И чувствуя его желание, силу возбуждения, с какой страстью он её целует, это всё добавляло остроты и удовольствия происходящему. И она стонала ему в губы, понимая, что этим самым Толю радует. Обнимала за шею, целовала, запускала пальцы в его волосы, такие упругие и курчавые, и она любила это всё в нём. Но молчала. Молчала, как он и просил.