Жилище в обрядах и представлениях восточных славян

Параллельно существует целая система символических способов очищения: окрещивание дверей, дверных косяков, порогов, с тем чтобы не проникала «нечистая сила»; ср.: «На ничь треба викна и двери хрестыты, шоб никуды було нечистiй сыли ввiйты»[392]; «На дверях кладут кресты смолой — все время года»[393]; «Стараются принести из церкви затепленной (четверговую свечу. — А. Б

.) и выкаливают затем ею кресты на верхней дверной перекладине и на сволоке»[394]; прибивают к порогу или косяку с той же целью найденную конскую подкову, нож, обломок косы[395]; «Малоруссы для защиты от ведьм вешают на окнах и порогах дверей жгучую крапиву»[396]

. Для того чтобы избавиться от шалостей домового, нужно воткнуть все «христовские свечки во все дверные косяки и проходы»[397]. «Иногда дают хворому выпить и умыться наговоренной воды, смешанной с печной золою и угольями; тою же водою смывают у дверей притолоки и косяки, чтобы не могли войти в избу лихоманки и другие болести»[398]. На Богоявление (6 января) «хозяин мелом изображает „кресты“ над окнами, на воротах, дверях и косяках всех сараев, хлевов и в заключение на ульях, если есть пчелы; все также окропляет водой»[399]

. Во избежание пожара от грозы мажут молоком косяки дверей и окон[400].

Непосредственным выражением противопоставления дом — лес является, например, поверье, зарегистрированное в Тульской губ., согласно которому «девушек и детей лешие могут похищать. Девушек они берут себе в жены. Берут в жены и женщин, живущих распутно». Избавиться от подобных действий лешего можно с помощью чертополоха, который втыкали над дверью (а также держали над постелью, хранили под подушкой), но еще лучшим средством считалась трава «прострел»[401]. В приведенных примерах (число которых легко можно увеличить) достаточно отчетливо выявляется еще одна особенность, присущая восприятию пограничных объектов в традиционной картине мира: именно здесь, на границе двух миров, концентрируются хтонические силы, которые «обязательно отмечены чертами маргинальности, так как их проявление — всегда контакт с человеком, всегда соприкосновение с посторонним и, следовательно, всегда граница»[402]

.

Всем действиям у входа/выхода приписывается высокая степень семиотичности. Самая простая их интерпретация связана с пространственно-временным противопоставлением начало — конец пребывания в жилище, под которым в этом случае понимается особый мир с определенной системой правил, предписаний, со своей системой ценностей. Характерным способом маркирования начала (входа) и конца (выхода) является остановка перед порогом дома, часто сопровождаемая краткой молитвой, особенно при входе в чужой дом («Без бога — ни до порога»), обычай присаживания перед дальней дорогой. В ситуации отправления в дорогу регламентируется даже вербальное поведение: «Последние слова путника к остающимся домашним могут быть только перед порогом избы, да с экипажа. Переговариваться же через порог и смотреть по углам он не должен, так как во время пути будут частые остановки для исправления упряжки и экипажа»[403].

Велика роль порога в этикетных ситуациях (вырожденные формы ритуала). Ср.: «Гостя встречай за порогом и пускай наперед себя через порог. Через порог не здороваются. Через порог руки не подают»[404]. Несоблюдение этих предписаний может привести к нежелательным последствиям. Например, в Архангельской губ. считалось, что «холостой мужчина, если сядет на порог, то не женится, потому предупреждают севшего на порог словами: „Не садись на порог — невесты уедут“; с девицей же будет то, что у ней женихи уедут, если она сядет на порог»[405].