Жилой комплекс «Курицын»

– Вот Филипп Алёшин. Чуть старше меня. Уж больно весёлая физиономия у него на фото. Будто снимали на какой-то попойке. Нелепая майка на нём, сам руками машет. Совершенно не по-деловому. Хотя трудовой опыт нормальный…

– Нет, Александр Сергеевич, вы ещё раз подумайте, – волновалась Комарова. – Я нашла этого Алёшина в соцсетях… Он же алкаш! Вся страница в цитатах про вино.

– А всё равно больше никого у нас нет. Из оставшихся он самый… нормальный. Надо собеседовать.

Так совпало, что знакомиться с новичком собрались все обитатели офиса. Пушная в своём углу таращила глаза в монитор, как она это делала уже третий месяц своей бесполезной службы. Жаренкова занималась бухгалтерией и о чём-то бубнила сама себе с набитым ртом. У Комаровой всегда были какие-то полезные дела, Саша в них не вмешивался. Ямов сидел на столе и дрыгал ногами. Таким образом он успел опробовать все столешницы в офисе. За эту привычку Саша неустанно его шпынял, приговаривая: «Дома на чём хочешь сиди». Тогда Ямов притащил откуда-то огромный конференц-стол, поставил его посреди кабинета и уже неделю обтирал пятой точкой.

Запретить было невозможно. Во-первых, стол Ямов сам принёс, а во-вторых, и возражать было некому: Саша не всегда оказывался в офисе, Пушной наплевать, Комарова была от природы дипломатична, а Жаренкову Ямов прикормил. Каждый день он являлся с двумя коробками пирогов, щедро предлагая их сослуживцам, – и ещё до обеда они с Клавдией съедали всё на пару.

В урочный час явился вихрастый парень в свитере из девяностых годов. На длинном носу очки в толстой оправе. Глаза за стёклами горят удалью. Хорошенько присмотревшись, можно было заметить недобритый клочок рыжей бороды на правой стороне лица. Кандидат был похож не то на системного администратора, не то на советского инженера.

– Хм… Филипп Алёшин… – прочитал Ямов, вынув из-под ягодицы заготовленное резюме.

– Алешин – через «е», – поправил кандидат.

– Как у шахматиста? – спросила Комарова.

– Совершенно верно! Только он Алехин. Можно? – Он вдруг заинтересованно кивнул на лежащий на столе альбом проекта.

– Пожалуйста, – разрешил Саша.

И на этом собеседование, можно сказать, закончилось. Со словами «Это кто же вам так напроектировал?» Филипп Алешин органично влился в службу заказчика ЖК «Курицын». Согнав со стола Ямова, Саша и Филипп разложили чертежи и, всё больше вникая в проект, по очереди хватались за головы. Через десять минут они стали называть Клёнова Хреновым. Затем Филипп вдруг стал перечислять, загибая пальцы, чего застройщику Саше предстоит сделать, начиная с сегодняшнего дня и до самой сдачи дома. Саша бросился записывать, а Ямов, сориентировавшись, принялся кивать, приговаривая: «Верно-верно, всё правильно».

Ко всему прочему Алешин угадал и верно обрисовал причины несчастного случая. Когда он спросил, кто же выдал бедолаге кувалду, Ямов сделал вид, что потерял под столом сто рублей мелкими монетами.

Для Саши вопрос о трудоустройстве Алешина уже решился, а лукавый Ямов почувствовал неладное и уговорил Попова выйти в коридорчик.

– Ты же не собираешься его брать? – спросил Ямов, взяв Сашу за локоть.

– Очень даже собираюсь.

– Ты понимаешь, что он умнее тебя?

– И тебя.

– Ты же не сможешь им руководить!

– Главное, что ты не сможешь им руководить.

У Ямова остался последний козырь.

– А ты не забыл, какая у него стена во Вконтакте? Он же алкаш!

Ямов добился желаемого эффекта. Довольный, он отворил дверь, приглашая вернуться в кабинет. И, покуда Саша приноравливался завести разговор на тему трезвости, Ямов неожиданно выдал вот что:

– А скажите нам, пожалуйста, уважаемый Филипп, что такое есть отказ сваи!

Вопрос от человека, который только что елозил задом по столу и дрыгал ногами, звучал вызывающе забавно. Филипп ненадолго задумался и ответил, кивнув на телефон в руках Ямова:

– Это нынче гугл предлагает спрашивать у инженера-строителя на собеседовании?

Ямов беспристрастно вскинул брови: дескать, я тут таких работяг пачками нанимаю и это совершенно стандартный вопрос, но всё-таки отложил телефон в сторонку.

– Отказом называется несогласие сваи нести возложенную на неё функцию, – начал Филипп. – Причины отказа бывают уважительные и неуважительные. И самое главное – свая обязана зарегистрировать заявление об отказе за две недели, иначе работодатель вправе его не принять.

Ямов с достоинством проглотил пилюлю. Он-то знал, что самый интересный вопрос – о трезвом образе жизни – впереди.

– У меня к вам тоже есть загадка как к инженеру. – Филипп подмигнул Ямову. – Будьте внимательны, задачка сложная, со звёздочкой! Что тяжелее, килограмм пенопласта или килограмм гвоздей?

Ямов неприлично долго не отвечал, хоть и отыгрывал наружностью ленивую беспечность. Чувствовал подвох, но не мог понять в чём.

– Смелее, обычно инженеры быстро решают! – подбадривал Филипп.

– Одинаково же? – сообразила Клавдия.

– Не подсказывать!

– Одинаково, – наконец выдавил Ямов тоном пятиклассника, к которому пристали с глупыми вопросами малыши.

Ямов был прав лишь в одном: в задачке действительно был подвох.